Лучший друг детектива

Риелторы советовали умерить аппетит и отправляться куда попроще – в Лазаревское, в Лоо. Но Маша в море уже разочаровалась. Пляжный отдых ей теперь казался голливудским фильмом – ярким, примитивным и простеньким. А в гармонии снежных вершин чувствовался лоск авторского кино. Так и виделась сцена: прямо у подножия Каменного столба белый рояль, и тонкие пальцы Дениса танцуют по клавишам.

Маша продолжала бродить по Розе Хутор. От державных особняков вдоль реки Мзымты забиралась все дальше и дальше от центра. И почти на границе с лесом наткнулась на небольшой деревянный коттедж «а ля избушка» – желтенький, ладненький, светлый. То, что она и хотела: глушь, тишина, совсем рядом строгая красота гор. И на заборе как раз табличка «продается».

Может, позвонить – вдруг денег хватит? Или хозяин согласится в рассрочку продать? Она достала телефон – но набрать номер не успела.

Боковым зрением увидела: со стороны леса, бесшумно, но зловеще к ней подбирается огромный пес. Породу Маша знала – самоед, вроде должен быть дружелюбным. Но глаза у этого дикие, злющие, шерсть вместо белой – грязно-серая, свалявшаяся. Пес остановился метрах в трех, прижал уши и зарычал.

«Сейчас кинется!» – в страхе подумала Маша.

Будь она прежней, восемнадцатилеткой, маменькиной дочкой – заревела бы от страха. Но что толку рыдать, если теперь защитить ее все равно некому? Поэтому, хотя внутренне замирала от ужаса, она сделала шаг вперед и сердито, по базарному крикнула псу:

– Чего выступаешь? Я тебя трогаю? На твою территорию захожу?!

Не сводя глаз со свирепой морды собаки, Маша присела на корточки и подобрала камень. Самоед ощерился, зарычал еще утробнее.

Она замахнулась, но камень бросать не стала, сквозь зубы произнесла:

– Я тебя не боюсь.

И вдруг увидела: из темно-карего собачьего глаза в уличную пыль скатилась слеза.

– Испугался? – презрительно усмехнулась Маша.

Хлопнула калитка. Из коттеджа наискосок к ней бежал дед, размахивая клюкой, на ходу выкрикивая:

– Джек! Сейчас прибью! А ну, назад! Пшел, пшел!

Пес увидел палку, грозно рыкнул на прощание и скрылся в лесу. А дед напустился на Машу:

– Ты чего здесь ходишь одна?

Ее, после пережитого, начало колотить. Она жалко улыбнулась в ответ:

– Да я гуляла просто.

– Гулять в парке водопадов надо! Или на Роза Пике! – продолжал разоряться дедок. – А тут бы Джек в клочки тебя порвал! Спасибо, я увидел!

– Да я его… вроде укротила почти, – похвасталась Маша.

– Укротила! Повезло тебе просто, что я вовремя вышел. Джек – нехороший пес, совсем одичал. В лесу живет, на людей нападает. Меня только боится – получал уже. Ну и помнит, что я с хозяином его общался.

– А кто у него был хозяин?

– Да вот здесь жил, – дедок махнул на избушку, – плохой человек, гнилой. Захотелось ему перемен – и сюда из Москвы явился. Дом построил, горами потешился, собаку пригрел. Потом надоело – и дальше по свету скакать. Жилье на продажу выставил, а пса бросил.

– Сам уехал, а собаку не взял?

– Сказал, на новом месте новую заведет.

– Ничего себе! А сейчас в этом доме что?

– Риелторы пытались под курортников сдавать, но не пошло дело.

– Почему?

– Глушь. Достопримечательности далеко. Автобуса нет.

Маша усмехнулась:

– Подумаешь! Зато дом красивый. Уединение, лес рядом. Воздух какой!

– Красивый он только с виду, а построен криво-косо. Еще и хозяйской руки нет, – вечно то протечки, то канализация воняет. И Джек еще: под забор приходит, воет, туристов раздражает. Так что нет больше желающих арендовать. Пустует дом, ветшает. Хозяин каждый год цену сбрасывает.

– И сколько сейчас?

Дедок назвал сумму. Ничего себе – целый дом по цене однокомнатной квартиры!

– Я его куплю, – пообещала Маша.

* * *

Маша всю жизнь прожила в «муравейниках», горячую воду в трубах и прочие удобства воспринимала как должное, поэтому частный дом ее ошеломил. Каждый день новое приключение: то сколопендра заползла или рой летучих муравьев залетел, то свет погас, то пол провалился. До магазинов неблизко, машины нет, все необходимое таскай на своем горбу. Да и проклятый пес – наследство от бывшего хозяина – нервировал. Джеку явно не нравилось, что в его бывшем жилище завелась какая-то дамочка. Днем не показывался, но по ночам выбирался из лесу, устраивался под окном спальни и выл – негромко, тоскливо, надсадно.

– Да вызови ты ловцов каких-нибудь! Или хоть охотников найми! – увещевал соседский дед. – Пусть пристрелят его.

Но Маша твердо отвечала:

– За что его стрелять? Я понимаю: обидно ему. Потерплю.

Она упорно пыталась подружиться с собакой. Закупила мешок корма, обязательно ставила под калиткой плошку с едой и питьем. Но Джек к угощению не притрагивался – все доставалось бродячим котам.

Соседи принимали Машу за очередную эксцентричную москвичку. Явно ждали: поначалу будет всем восторгаться, бродить по горам, рисовать пейзажи, но очень быстро заскучает и смоется обратно в столицу.

Но уезжать ей было некуда. Все сбережения ушли на дом, жалкие остатки стремительно утекали на занавески, постельное белье, постоянный мелкий ремонт. Нужно было искать работу.