Лучший друг девушек – Мендельсон

«Еще бы она не отказывалась от еды, – глядя на то, как он удаляется с прожорливым животным, подумала Настя. – Нужен ей собачий корм, когда кругом полно доверчивых девиц с докторской колбасой. Ешь – не хочу». После этой мысли она попыталась настроить себя на позитив.

Итак, что она имеет в остатке? Кроме колбасы, естественно, которая все еще лежит в холодильнике.

Привлекательного, в меру озадаченного мужчину с прожорливой собакой, которая под страхом смерти клянчит еду у наивных прохожих. Если не брать собаку, он пообещал ее закрыть, то остается заинтересованный ею холостяк, природа и чудный летний вечер, медленно, но верно надвигающийся на дачный поселок. Таким вечером приятно думать о возвышенном, перед этим стоит хорошенько поесть и говорить обо всем на свете. Правда, при чем здесь Петров? Настя его совершенно не помнит. У них много пар сочетается законным браком, невесты с женихами в этой круговерти все на одно довольное лицо. Одни думают, как им повезло – в доме появилась бесплатная домработница, другие радуются халявному золотому украшению.

Странно, что она его не запомнила. Не Петрова, а Гурина. В такого можно влюбиться сразу и навсегда. Это как удар молнии, раз и все. И ничего поделать с этим «все» нельзя. Но сейчас же Настя не влюбилась! Почему, интересно? Неужели в ее сердце целиком и полностью поселился Владик? Такой непонятный и ненормальный, чужой, Римма от него не отказывалась, и немного близкий. Совсем немного, на уровне первого поцелуя. Значит, сердце полностью не занято. Но стоит ли искать свободное местечко для этого собачника? Гурин признается, что у него к ней двоякое отношение и двойственные ощущения. Не хватает только тройственного союза: он, она и собака. Хорошенькая будет жизнь, Насте придется садиться на диету и забыть о существовании мясных блюд. Хотя какое в колбасе мясо! И без колбасы придется жить.

Любви с первого взгляда не получилось. Настя решила, что ссориться с соседом Селезнева она не станет, но и поддерживать дружеские отношения тоже ни к чему. Нужно приглядеться к американцу, возможно, это ее судьба сидит и слушает профессора…

Судьба сидела в кабинете в образе тощей очкастой дивы неопределенного возраста и многозначительно кивала головой на все утверждения Селезнева.

– Где американец? – сдавленным шепотом поинтересовалась Настя у выскочившей на кухню подруги.

– Вот, – хмуро произнесла та, – и я о том же. Он оказался бабой! Смит. Кто же знал, что под этой фамилией скрывается очкастая мымра? Ты только погляди, как она слушает профессора! С открытым ртом. Как полагается в лучших традициях дамского соблазнения. Так и хочется заделаться стоматологом и вырвать все ее белоснежные зубы! Так и хочется по одному и со скрежетом…

– Меня тут тоже один со стоматологом перепутал, – поделилась Настя, – сосед Селезнева.

– Ну и? – Маринка, как великий Цезарь, успевала шинковать колбасу с сыром и разговаривать. – Холостяк? Есть на что посмотреть? Заинтересовался? Подай мне чашки, буду варить кофе.

– Привлекательный холостяк, – призналась Настя, – только я больше смотрела на его собаку. Жуть.

– Сделала ошибку, в таких случаях нужно смотреть на холостяков. Учись!

И Маринка кивнула в сторону кабинета с распахнутой дверью. Там на диванчике сидела мымра Смит и одаривала Селезнева голливудской улыбкой. Тот, размахивая руками, посвящал ее в суть комплекса «Рыцаря и развратника», та делала вид, что все понимала.

– Этому комплексу свойственно раздвоение, – рассказывал Эммануил Виторганович. – Рыцарь как воплощение благородства и мужественной силы, дающий романтической дамской натуре ощущение безопасности. И одновременно развратник, стремящийся к необузданному сексу с грубой первородной похотью.

– Рыцарь, – шмыгнула носом Маринка, выглядывая из кухни. – А она развратница. Ты только погляди, как вцепилась глазищами-то в мужика! Первородная похоть у этих американок на каждом шагу! И у моделей. Не находишь, что она похожа на пассию Копейкина?! Тоже стремится, небось, к необузданному сексу! – Маринка вернулась к плите. – А я им вари кофе, ухаживай за ними. Нет в жизни справедливости.

Настя посмотрела на очкастую даму с полуоткрытым ртом, та закончила наконец-то улыбаться. Видимо, поняла что-то про секс. Правда, глядя на ее зализанную прическу и строгий брючный костюмчик, не очень-то верилось, что дама стремится к необузданному сексу. Но впечатление бывает обманчивым.

– Может, я что-то посущественнее приготовлю? – предложила Настя, глядя на нарезку. – Картошечки?

– Приготовь, – согласилась подруга, – мне самой некогда, видишь, как я занята? Собиралась сделать пиццу, а придется караулить профессора. Подозрительная личность неизвестно на что способна. Судя по ее увлеченному профессором виду, на любые крайности! Я потом себе не прощу, что не спасла хорошего человека от хищницы. Он же такой доверчивый и наивный…

– Как и я, – вздохнула Настя.