Лучший друг моего парня 2 (СИ)

Когда-то я очень жалела Маринку, а теперь передёргивает от отвращения. Пригрела рядом змею. Всё надеялась, поумнеет. Пыталась ей помочь, нашла курсы маникюра, помогла деньгами на покупку первого оборудования и десятков гель-лаков. Была первой клиенткой и разрешила испортить себе ногти. Год потом их восстанавливала после неудачных экспериментов.

Больше в мои планы не входит пытаться толкать её в гору, когда она в ответ лишь сопротивляется, совсем не помогая. Не хочет идти вверх. К лучшему. Постоянно катится вниз. Ей там нормально. Терпит всё время Руслана. Списывает на любовь его рукоприкладство. Ничего не делает, чтобы меняться.

Достала.

— А кстати, где он? Рус твой? Может, ещё кого-то насилует? Спроси у него. Или его короткий член, похожий на сморщенный корнишон, теперь смыт в канализацию? Хотя надеюсь, ему его затолкали в глотку и заставили сожрать.

Я возлагаю большие надежды на извращённые фантазии и умения Гейдена. Мстить он умеет. Это я уже видела на гонках, когда он покалечил Змея.

— Ты чё несёшь? — севшим голосом бормочет Маринка. — Дура.

— Да так, мечтаю вслух. Разбирайся со своими проблемами теперь сама, Марина. И не звони мне больше.

— Пошла ты…

Но уже не дослушиваю желаемую мне путь-дорогу. Сбросив вызов, безжалостно добавляю номер в чёрный список. Последняя ниточка, связывавшая моё настоящее и детский дом, оборвалась. Давно надо было это сделать, да всё то страшно было, то жалко идиотку Маринку.

Плохое чувство — жалость, оно тормозит меня и вызывает дискомфорт. Жалость я даже к Соколову испытывала, хотя он последний, кто её заслуживал.

Мне всё ещё некуда идти. У меня нет собственных вещей, кроме ноутбука и потрёпанных жизнью легинсов, оставшихся в квартире у Черновых.

Я уже думаю позвонить Кате и напроситься на ещё одну ночевку, пока не придумаю план «а», «б» и, возможно, «в», когда телефон издаёт тихий писк, оповещая о новом входящем сообщении.

Сердце совершает кульбит, проваливаясь камнем в живот.

Гейден: «Сдала?»

«Да».

Гейден: «Жду на парковке».

Вся переписка занимает секунды три, но я успеваю взволноваться. Подсознательно жду какого-то подвоха и уговариваю себя не надеяться на скорую встречу с Мироном.

После секса утром в машине он был хмур, неразговорчив и, кажется, опять без настроения. В общем, был собой. Таким, каким я привыкла его видеть.

Поправляю волосы, на мгновение останавливаясь рядом с зеркалом в холле, и несколько раз кусаю губы, чтобы выглядели на бледном лице чуть ярче. Я хочу нравиться Мирону. Чтобы смотрел с жадным вожделением, как когда была недоступна, а не с жалостью, после того как спас от Руслана. Хотя сегодня с утра он трахал меня совсем безжалостно. И мне понравилось.

Непроизвольно сжимаю бёдра.

— Ангелина, привет!

В зеркале появляется красивое лицо Вики, которая сейчас, на контрасте со мной, выглядит как богиня. И я остро испытываю агрессивный укол ревности в самое сердце. Её он тоже трахал. И как это было? Чисто механика, сбросить напряжение и получить разрядку? Или иначе? Как меня?

— Привет, — лицемерно тяну губы в улыбке, чувствуя отвращение.

К себе. К кукле Вике. К извращенцу Гейдену.

— Хотела позвать тебя на вписку к Марике. Будут только свои. Хотим пообщаться в тесной компании, как в старые добрые. Может, Сане позвонить. Вы общаетесь? Он так и не сказал, кто ему продавал?

— Мы расстались. Я тебе говорила.

— А? Ну да… так что? Придёшь? — не отстаёт Вика, перекидывает шелковистые тёмные волосы с одного плеча на другое и заискивающе улыбается.

Прищуриваюсь. Что ей надо? Подружками нас назвать сложно. Пару раз пересекались в общих компаниях, и всё. Никогда не позвонит просто так поболтать. Всегда появляется только в определённый момент, когда ей что-то нужно.

— У меня завал на учёбе. Но я подумаю, — отвечаю уклончиво.

— Гейдены тоже будут, — выпаливает Вика и, как мне кажется, внимательно следит за моей реакцией.

Провоцирует?

Ноги врастают в пол, хотя я уже собиралась попрощаться и разойтись в разные стороны. На парковке меня ждёт Мирон. Я, кто бы мог подумать, спешу к нему! Добровольно! Даже несмотря на то, что он меня бесит сейчас до зубного скрежета. Не знала, что я такая ревнивая собственница.

Когда Гейден видел мой поцелуй с Ярославом, испытывал что-то подобное? Или ему было всё равно?

— Мне нет до них дела, — стараюсь звучать безразлично.

Взмахнув рукой, спешу в сторону выхода из универа. Толкаю плечом тяжёлые дубовые двери и с ног сразу сбивает холодный пронизывающий ветер. На улице почти конец декабря, а я в одной толстовке.

Пока дохожу до припаркованного недалеко «порша», начинаю стучать зубами.

Мирон говорит по телефону и быстро сворачивает разговор, когда забираюсь внутрь. Я успеваю уловить лишь несколько слов и хмурюсь.

— Москва? — спрашиваю вместо приветствия.

В салоне тепло и почему-то пахнет корицей.

— Планирую туда поездку на днях, — отвечает Гейден и кивает на два стакана между нашими сиденьями, аромат идёт от них. — Угощайся.

— Отрава?

— Афродизиак, — усмехается Мирон, и от меня не укрывается, каким жадным взглядом он мажет по моим губам, прежде чем отвернуться.