Лучший друг моего парня 2

Парень садится напротив, запустив руку в волосы, лохматит их ещё больше и откидывается на спинку стула, внимательно меня разглядывая. Его зрачки чуть расширяются, а брови приподнимаются вверх, когда он замечает шейный воротник. Но от вопросов воздерживается. За что ему большое спасибо. Сегодня в универе я рассказала историю про падение и растяжение три десятка раз.

На Ярославе серая толстовка, по центру большая эмблема известного спортивного бренда. Он закатывает рукава, обнажая свои предплечья, увитые венами. Когда парень упирается руками в стол, я могу разглядеть справа татуировку от запястья до самого локтя в виде длинной пальмы.

— Любишь субтропики? — спрашиваю, двигая кофе ближе к себе, и обнимаю бокал пальцами.

— Три года жил на Бали.

— Ого. У самого океана? — подаюсь вперёд.

— Именно. Преподавал сёрфинг, пока мои одноклассники уходили в армию и поступали в вуз.

— Родители, наверное, были в восторге? — усмехаюсь.

— В ужасе, — смеётся Ярослав.

— Я никогда не была на море.

— Это обязательно нужно исправить. Море — это любовь, а океан — экстаз.

— Зачем тогда вернулся в это? — показываю в сторону окна, где не перестаёт сыпать снег.

За сутки должна выпасть месячная норма осадков. Новый год будем встречать в настоящей сказке, а не с асфальтом и лужами, как уже было несколько лет подряд. В этом году у меня не будет даже ёлки. Если только Маринка не решит вдруг достать из кладовой и поставить на кухне, а не у себя, свою общипанную.

— Соскучился по зиме, — отвечает парень, но я чувствую, что он увиливает.

Мы болтаем и пьём кофе около сорока минут, пока Ярославу не звонят. Извинившись, он выходит поговорить на улицу, а когда возвращается, сообщает, что ему срочно надо уехать.

Мы обмениваемся номерами, потому что мне действительно понравилось наше милое свидание и беззаботные разговоры. После них на душе тепло и спокойно. О новой встрече не договариваемся, но, мне кажется, она обязательно будет. И уже скоро. Я вижу интерес в глазах парня и сожаление, что приходится так резко прервать нашу встречу.

Ярослав наклоняется и прижимается губами к моей щеке, заставая меня врасплох. А после сразу уходит, даже не накидывая куртку. Видимо, действительно что-то случилось.

Неспешно допиваю остывший кофе и доедаю слишком сладкую вафлю. Такси вызвать всё ещё нереально, и я решаю прогуляться до квартиры пешком.

Выхожу из кафе и натыкаюсь взглядом на чёрный «порш», припаркованный прямо напротив. Удивлённо приподнимаю брови. Сердце учащает ритм. От возмущения потеют руки.

Широким шагом преодолеваю расстояние и распахиваю пассажирскую дверь, заглядываю внутрь в надежде застать Мирона врасплох.

— Ты что, следишь за мной, Гейден?

Глава 11

Натыкаюсь взглядом на две пары глаз и сразу жалею, что не имею способности телепортироваться или проваливаться сквозь землю. Ведь именно это я и хочу сейчас сделать больше всего на свете: исчезнуть и не видеть насмешливые дьявольские искры в тёмных глазах Мирона Гейдена и искреннее удивление и непонимание в кристально-голубых глазах его матери.

Ирина Гейден находится на пассажирском сиденье, как раз там, куда я так нагло ворвалась. Она держит в руках сумку и папку с документами.

— Боже, — краснею до самых кончиков ушей и резко отшатываюсь, собираясь с грохотом закрыть дверь машины и немедленно исчезнуть. — Извините. Я не знала, не думала…

Кажется, я слышу смех Мирона. Низкий и грудной. Самый настоящий, такой, который он дарит не всем.

— Здравствуй, Ангелина, — удивительно спокойно произносит Ирина и, к моему ужасу, начинает выбираться из машины. — У тебя к Мирону какой-то вопрос? Занимай моё место.

Моё лицо пылает и горит от стыда ещё сильнее.

— Н-не-е-ет…— вот я уже начала заикаться.

Что за чёрт?

Посылаю Гейдену гневный взгляд, предлагая прекратить скалиться и смеяться. Только он совсем не собирается кидаться мне на помощь. Это ведь не наркоман Соколов, а всего лишь его милая изящная мама, которая теперь смотрит на меня с интересом.

— Такой снегопад. Залезай в салон, там тепло. Пока я буду у адвоката, Мирон может отвезти тебя куда нужно. Ведь так, сын? — поворачивает лицо в сторону близнеца, но я всё равно успеваю заметить, как женщина вопросительно приподнимает свои идеальные брови.

Гейден еле заметно отвечает на её вопрос кивком.

— Я пройдусь, — упираюсь.

— Сядь в машину. Или ты боишься, что я тебя отсюда больше не выпущу? — с дерзкой усмешкой на губах произносит Мирон.

Он лёг грудью на руль, положил руки под голову и теперь нажимает пальцем на свою нижнюю губу.

— Мирон, — укоризненно качает головой Ирина, не одобряя его дерзости, и тихо добавляет, глядя на меня: — Давай, Ангелина, не стесняйся. Моему сыну не помешает компания.

С этими словами мать Гейдена уходит в сторону высокого офисного здания, расположенного на другой стороне дороги. Провожаю взглядом её прямую спину до тех пор, пока она не скрывается за вертящимися стеклянными дверями.

— Я не сяду к тебе. Глупо вышло, — говорю спешно, заглядывая в салон.