Лучший друг моего парня 2

А когда его пальцы перемещаются мне на лобок и безошибочно находят клитор, я почти взлетаю до небес и вижу радужных пони. Но Мирон умело останавливается, мучая меня сладким томлением.

Его любимая пытка.

Между ног у меня почти вселенский потоп. Я даже пугаюсь, как бы не оставить после себя пятен на покрывале. Трусь то о пальцы Гейдена, то от его внушительный стояк, удобно расположившийся прямо напротив моего самого чувствительного места.

— О боже… Мирон. Да-да… да..

— Рано, НеАнгел, — тормозит Гейден и резко отстраняется.

Опускает голову и ощутимо прикусывает мой сосок, затем быстро зализывает укус языком и выпрямляется.

Я, голая и распалённая, остаюсь лежать под ним, с бесстыдно раскинутыми ногами, обвивающими его голый торс.

— Почему ты ещё в штанах? Хочу тебя… сейчас!

— Меня? Или мой член? — усмехается порочный дьявол, сжимая свой ствол через ткань.

— Твой член… Пожалуйста…

Дважды просить не приходится.

Мирон ныряет в карман штанов, вытягивая оттуда длинную ленту презервативов. Мои брови ползут вверх, а Гейден, усмехнувшись, отрывает один и вскрывает зубами серебристый фольгированный пакетик.

Упаковывает себя в латекс, болезненно морщится. Мне хочется думать, что он сейчас такой же чувствительный, как и я. Его так же сильно завела наша прелюдия, что любое прикосновение вызывает дискомфорт и атомный взрыв одновременно.

Придерживая член одной рукой, он водит головкой по моему входу до тех пор, пока я сама не приподнимаю бёдра, пытаясь на него насадиться.

— Перестань… меня… мучить, — выдыхаю сквозь стоны.

В голове ни одной здравой мысли, одна порнография.

— Не могу перестать, — синхронно выдыхает Мирон, делая движения задницей, и входит в меня до упора.

Мы дрожим при этом соединении одновременно.

Я плотным кольцом сжимаюсь вокруг его члена, чувствую невероятную наполненность.

— Ещё…

— Сейчас будет быстро и жёстко, — предупреждает Мирон, глядя мне прямо в глаза.

Киваю.

Он припадает к моим губам в поцелуе и начинает двигаться.

Как и обещал — резко и грубо, с большой амплитудой, так что комнату наполняют пошлые шлепки, хлюпающие звуки и наши стоны. До тех пор, пока мы не достигаем финала с разницей в несколько толчков.

— Мне надо в ванную… — произношу спустя какое-то время, еле ворочая языком.

Мирон тяжело дышит мне в основание шеи. Наши тела липкие и потные, но он не спешит их разъединять. Я всё ещё чувствую его внутри. И этот момент единения после секса кажется мне ещё интимнее и ближе, чем сам секс.

— Зачем? — спрашивает, скатываясь с меня.

Снимает презерватив и завязывает его узлом.

— В душ. А я не чувствую ног.

— Я отнесу тебя.

23.1

Мирон действительно помогает мне добраться до ванной, включает тёплую воду в душе и аккуратно опускает на ноги. Сам залезает следом и увеличивает напор воды, чтобы струи душа долетали и до меня, и до него. Выдавливает гель на ладонь и размазывает жидкость себе по груди, животу и члену. Смотрит мне в глаза. Выглядит очень порнографично.

Мы только что занимались сексом, а у него до сих пор стоит. Разве что член совсем немного приуныл. Это нормально? Он что, жрёт какие-то пилюли?

— Что? — спрашивает хрипло Мирон, ловя меня за разглядываем, его тёмная бровь вопросительно выгибается. — Хочешь ещё добавки, НеАнгел?

Мышцы между ног болезненно сжимаются. Тело всё ещё ватное и мягкое после пережитого оргазма, как и мозги, соображаю я медленно и вяло. Не уверена, что смогу пережить сегодня хотя бы ещё один раунд с Мироном.

— На сегодня хватит. — Отворачиваюсь, подставляя под горячие упругие струи голову. — Передай шампунь.

Дальше мы моемся, почти не касаясь друг друга, и не разговариваем.

Медленно, лениво и как-то по-семейному. Хотя я мало что знаю об отношениях двоих людей, после того как в их паспорте появляется штамп, и никогда не задумывалась, хочу ли я получить такой же. Но сейчас, оборачиваясь в душевой на Мирона, наблюдаю, как он смывает с чёрных волос белую пену от шампуня, закрыв глаза. Полностью обнаженный и даже в какой-то мере уязвимый, не стесняясь этого, позволяет мне рассматривать его тренированное тело со всех ракурсов. И я понимаю, что семейная идиллия двух людей это что-то из этого разряда. Быть рядом с другой половиной полностью открытым, как наедине самим с собой.

Сердце сжимается от странной тоски.

Интересно, мы с Мироном могли бы построить что-то общее? Целое, без осколков, о которые можно до крови поранить сердце, душу и тело. Основанное не на сексе и физическом влечении. На чём-то большем. На настоящих, искренних чувствах, идущих из самой глубины двух сердец.

Да? Нет? Я не знаю…

Думать о таком точно рано. Не то время.

— Дашь мне свою футболку? — спрашиваю, когда мы заходим в комнату.

Распаренная от тёплой воды кожа покрывается мурашками на контрасте с холодным воздухом. Перед тем как мы отправились в совместный душ, Мирон открыл окно на проветривание. Ерошу кончики мокрых волос полотенцем и смотрю на парня.