Лучший друг моего жениха

Вон идет парочка, кажутся счастливыми. Она. А вот он смотрит довольно откровенно, заметив мой взгляд. Отвращение к незнакомцу появляется на интуитивном уровне. Вердикт - виновен. Этот козел наверняка ещё и друзьям хвастается! Хотя я, конечно, могу ошибаться. Интересно, сколько человек вокруг даже не догадываются, что им изменяют? Я надеюсь, немного, потому что предательство - это ужасно.

​Внутри всё сжимается, я возвращаюсь мыслями к началу. Достав из сумки телефон, смотрю на темный экран. Включаю и, игнорируя несколько входящих от Димы, вызываю такси. Еду... нет, не домой, а в квартиру Кирилла. Там мои вещи, и я хочу их забрать.

​Собираюсь, кидая в сумки все без разбора. Вещей немного, но всё же за полтора месяца вполне себе. Особенно в ванной, туда мои крема переезжать начали намного раньше, чем мы с Кириллом съехались. Сметаю с полок всё своё. Зайдя в мастерскую, закусываю губу, как со статуей быть? Да и с прочим инвентарем? Собрав записи и рисунки, решаю вернуться за остальным потом. Уже направляюсь к выходу, но бросаю взгляд в арку, ведущую на кухню. На столе цветы.

​Снова поднимается злость.

Медленно подхожу к вазе. Я ребенок по мнения Кравцова? Отлично. Тогда его не особо удивит моя детская выходка. Вытащив цветы, разбрасываю по кухне, нечаянно задеваю вазу рукой, она опрокидывается на стол. Вода выплескивается, обрызгивая меня, по полу расползается лужа. Да и плевать. Выхватив салфетку из лотка, беру ручку с ящика и пишу послание:

«Вот эти - мои самый нелюбимые».

Теперь он хоть что-то знает про мои предпочтения.

Спускаюсь вниз, во дворе, зажмурившись, останавливаю слезы, пытающиеся прорвать блокаду. Нет, нет, нет. Реветь я не буду. Не буду. Не достойны. Никто. Ни одной моей слезинки. Машу руками на глаза, вытягиваю губы трубочкой, дышу. Медленный вдох, выдох. Отлично.

Так. С Кириллом решили. А вот вышвырнуть Диму из головы так просто, чувствую, не выйдет. Да и как это возможно, если я до сих пор ощущаю его губы на своих, если тело начинает дрожать, когда я просто вспоминаю, как он сжимал в своих объятиях. Крепких, настойчивых, я даже по глупости подумала, что из таких просто так не отпускают. Не тех ты, Рита, выбираешь!

К горлу снова подкатывает обида, но подъезжает вызванное такси, и я собираю все силы, чтобы выглядеть нормально.

​Отца, конечно, нет, и я, кстати, тоже должна быть на работе. Поэтому затащив вещи в комнату, собираюсь принять душ и переодеться.

- Рита, что произошло? - осторожно спрашивает мама, появляясь на пороге. - Почему ты с сумками?

- Я ушла от Кирилла, - говорю, протискиваясь мимо неё. Она удивленно хлопает глазами: - Почему?

Разворачиваюсь.

- А потому что, мама, он мудак!

Оставив ее в изумлении, наконец-то иду в душ. И только там снова даю волю слезам. Они начинают рваться наружу без остановки, беззвучно трясусь, стоя под холодными струями. Я умываюсь, умываюсь, мотая головой из стороны в сторону, бью ладонями по плитке, кусаю губы, чтобы не разрыдаться вслух. Первый шок прошел, но подоспела вторая волна. Эмоции нужно выплеснуть, и хорошо, что сейчас. И пусть вот так.

Несколько минут уходит на то, чтобы унять последствия истерики. Руки почти не дрожат, пульс почти не стучит. Смотрю в зеркало на свое отражение. Долго, вдумчиво. Как будто впервые себя только что увидела. Ну здравствуй, Рита. С возвращением на землю.

Мама хочет знать подробности, но я не готова их озвучивать. Выбегаю из дома в очередное такси и вскоре несусь по ступенькам в свой кабинет.

​Машка смотрит с подозрением.

​- Доброе утро, Рита, - осторожно произносит, глядя, как я бью по кнопке включения компьютера, как нервно вожу мышкой.

​- Доброе, - бросаю на неё взгляд.

​- У тебя всё в порядке? - делает попытку подруга, я усмехаюсь:

​- Уже да.

​- А что было?

​Оторвав взгляд от монитора, смотрю мрачно:

​- Секс у меня был.

​И снова отворачиваюсь, замечая, как округляются глаза подруги.

​Открыв файл, пытаюсь погрузиться в работу. Машка хоть и обескуражена моим ответом, молчит. Чувствует, что я не намерена беседовать.

​Зато звание «работник дня» можно смело присуждать мне. Даже на обед не выхожу, только кофе скоро из ушей польется. Телефон выключен, если что - есть рабочий, поэтому по личным вопросам  никто не отвлекает. Отец сегодня по встречам, в офис заглядывает ненадолго, мы так и не видимся. Зато у нас впереди весь вечер.

Уже предвкушаю, как вытянется его лицо, когда скажу, что его перспективный партнер больше не имеет отношения к нашей семье. Пусть свои выгодные сделки заключают вне наших родственных связей. Неприятное чувство поднимается в груди. Вдруг, даже зная про Кирилла правду, отец всё равно  не против нашего союза?

Ловлю Машкин взгляд, она замечает, что я пялюсь перед собой уже какое-то время, стоя с чашкой в руках. Подруга вопросительно поднимает брови, я качаю головой.

Да нет, что за бред. Папа, конечно, помешан на приумножении капитала, но не до такой же степени.