Лучший друг вампира (СИ)

Джон вновь застонал и напрягся, после некоторых усилий фокусируя взгляд на довольной собачьей морде. Пёс глядел прямо на него, вывалив из пасти широкий розовый язык, и громко часто дышал. Именно это вот самодовольное выражение вытянутой, поросшей золотистой шерстью морды разом вернуло вспоминания о вчерашнем вечере, погрязшем в сигаретном дыме и алкоголе. Ретривер радостно заворчал в ответ на вялые признаки жизни и, упершись лапой в живот несчастного, вознамерился дотянуться холодным носом до его шеи. Джон дернулся, и потревоженный организм тут же отомстил за такое отношение: прижав ладонь ко рту, вампир оттолкнул пса в сторону и бросился в уборную, хлопнув дверью.

Мутило страшно. Аж до слёз на глазах. Вцепившись в края раковины, Митчелл проклинал всех и вся, а когда, наконец-то, отпустило, набрал в ладони холодной воды и плеснул ею в лицо, утирая перепачканные губы. Мысли путались, голова болела и грозилась расколоться на части. Вампир поднял взгляд и вздрогнул, когда висевшее над раковиной зеркало отразило не его, а лишь дверь за спиной. Это же надо было так напиться, что даже о таком позабыть… Зато Джон помнил бледное лицо любимого, тихий писк медицинских приборов и хрупкое запястье Эндерса в своей руке, расчерченное паутинкой вен. В которые он беспощадно вонзил зубы.

Воспоминание о крови вновь вызвало приступ тошноты. Как он мог так поступить? Митчелл всхлипнул и сполз под раковину, прижимаясь спиной к кафелю. С удовольствием бы треснулся затылком о стену, но голова и так слишком сильно болела. Какое же он все-таки чудовище…

Додумать эту мысль вампир не успел: по квартире разнёсся заливистый звонкий лай, каждым своим переливом будто гвоздь вбивающий в многострадальную голову ирландца. Застонав в голос, Джон поднялся и по стенке выполз из ванны. Удивительно, но стоило ему показаться в поле зрения, как пес замолк и радостно завилял хвостом.

– Что ты от меня хочешь, садист? – хрипло спросил вампир, на что ретривер склонил голову на бок, а затем мотнул ею в сторону двери.

– Понятно… – бесцветным голосом откликнулся Джон, дошел до двери и распахнул ее. – Проваливай. Спасибо за компанию.

К сожалению, Митчелл не учёл, что у ретривера были свои планы на его счет. Глухо заворчав, пёс бесцеремонно ткнул расслабленно прислонившегося к косяку вампира лобастой головой под колени. Не ожидавший такого подвоха, парень потерял равновесие и почти вывалился на площадку.

– Да что ж ты за пёс такой… – собака настороженно приподняла уши, прислушавшись к голосу, – … несносный?!

Ретривер тихо рыкнул, загородив Митчеллу дорогу обратно. Расставив лапы и выпятив грудь, он напоминал чем-то Эндерса, когда тот упрямился и стоял на своём.

– Я не выйду на улицу. Там всё залито солнцем. И мне плохо.

Джон вдруг невольно усмехнулся, устало потерев лицо ладонью: он разговаривает с собакой так, как если бы киви стоял прямо перед ним. Дожили.

– Не пойду, – тихо повторил вампир, – Мне ещё к Эндерсу в больницу ехать…

Митчелл медленно прошёл в квартиру и, сам того не ожидая, обернулся к собаке, которая обеспокоенно взглянула на него, после чего – на дверь.

– Я закрывать не буду, – пообещал Джон, и пёс, странно фыркнув, понуро поплелся прочь. – Извини, что не составлю тебе компанию, – пробормотал ему вослед брюнет, горько усмехнувшись.

Сколько раз он извинялся перед Эндерсом, отказываясь идти на вечеринки клиентов?

Вампир остался один, вдруг невероятно остро осознав, каково это, когда никого нет рядом. Он прошелся по комнатам, поднял брошенную у дивана бутылку, подумав, зашел в ванную, умылся и почистил зубы. Механические движения, повторяемые изо дня в день. Наконец, Митчелл, не в силах больше тонуть в неизвестности, решился набрать заветный номер, с замиранием сердца вслушиваясь в короткие отрывистые гудки.

– Центральная клиническая больница Бэрри. Регистратура.

– Добрый день, – он прокашлялся, прочищая горло. – Мой друг вчера попал к вам…

– Имя?

– Эндерс Джонсон.

– Минуточку… – пауза показалась длинною в вечность. – Да, нашла. Ночью был криз, но сейчас состояние стабильное. Пока без сознания. Его перевели из реанимации в интенсивную терапию.

Митчелл прижался спиной к стене и прикрыл глаза дрогнувшей рукой, не зная, рано ли ещё радоваться.

– Его можно навестить?

– Да. Приемные часы с 17:00 до 20:00.

– Спасибо…

Он сбросил звонок и крепко сжал телефон в вспотевшей от волнения ладони. Плюхнувшись на диван, мимолетно оглядел комнату: на стуле висел халат любимого, в который он кутался вечерами, на столе валялась открытая пачка бумажных платков, шарф оказался закинутым в угол – Эндерс так и не захотел его надевать. Дом словно напоминал о любимом, что Митчеллу совершенно не нравилось: в каждой мелочи был виден законный хозяин. Медсестра, конечно, сказала, что состояние блондина стабильно! Но стабильность не показатель! Вампир устало протер глаза, переносясь мыслями в больницу.

Он так и не вернул Риз бейджик.