Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина

«Роканнон» использовал свой единственный шанс – притвориться брошенным и подманить врага к себе вплотную. Марсиане уже почти развернулись. Эссекс сорвал чеку и утопил в гнезде кнопку сброса. Дестроер тяжело мотнуло из стороны в сторону. Корпус его в нескольких местах раскололся, и небольшие секции, озарившись пламенем тормозных двигателей, заскользили вниз.

Эссекс завалил корабль на баллистическую траекторию. «Роканнон», внешне неуправляемый, медленно удалялся от Марса по касательной.

Последующие минуты стали для экипажа таким испытанием, после которого шевелиться может только сумасшедший. Или военный астронавт, что примерно одно и то же. Марсианские дестроеры, словно принюхиваясь, повели носами, провожая модули выхлопными отверстиями лазеров главного калибра.

– Вот суки! – возмутился старпом. – Они ведь нас того… этого…

И тут марсиане начали стрелять.

По «Роканнону» пронесся крик. Это было невообразимо, чудовищно, это воскрешало в памяти рассказы об ужасах Заварухи и Полуночи. Такого на памяти землян не случалось никогда.

Аварийные модули вспыхнули и превратились в облака пара.

– А ведь убили нас, – констатировал старпом. – Ну, гады…

– Одно слово – красножопые, – сообщил бомбардир.

– Ты не ругайся, а думай, что делать, если они не станут нас брать на абордаж, – посоветовал Эссекс. – Они наверняка собираются идти к Ред–Сити. Им задерживаться тут нельзя.

– Полный ход вдогонку и бьем носовыми, – сказал бомбардир. – Еще парочку расковыряем. Делов–то.

– А остальные трое нас расковыряют, – добавил сзади кто–то из навигаторов.

– Всего лишь трое, – заметил старпом. – А было–то девять.

– Действительно! – удивился Эссекс. – Слушай, и правда девять! Я как–то даже не посчитал…

Марсиане снова перестроились и взяли курс на Ред–Сити. В боевой рубке дестроера раздался дружный вздох облегчения.

– Я не понял, – сказал Эссекс. – К нам идет «катафалк» или нет?

– А как же! Сказали «высылаем подмогу».

– Как ты думаешь, – спросил Эссекс старпома. – Пять – это много?

Старпом задумался. Сейчас каждый в экипаже имел право голоса. Сбросив пустые модули, Эссекс фактически лишил этих людей единственного реального шанса на выход из намечающегося боя живыми. Был, правда, еще один шанс, но из разряда сомнительных – на орбите покинуть терпящий бедствие дестроер в спецкостюмах. Тут уж все зависело от того, удастся ли заглушить и катапультировать реактор, сильно ли будет взрываться корабль и быстро ли подоспеет «катафалк», как обычно называли судно, на чью долю выпала спасательная миссия. Целых три «если». Если реактор не долбанет, заражая пространство радиоактивной тучей; если корабль не разнесет в щепы, на которые экипаж сядет, как на вертелы; если капитан спасателя будет достаточно опытен в поисковых работах…

А то, что марсиане расстреляли модули и вышло так, что Эссекс уже один раз всех здорово выручил, было сейчас не в счет.

– Пять – это до хренища, – решил старпом. – Сейчас над Ред–Сити у наших преимущество минимальное. Да еще и «катафалк» за нами отрядили. И тут являются эти… Конечно, Ред–Сити мы возьмем, но потерь будет неоправданно много.

Эссекс посмотрел в сторону удаляющихся марсиан.

– Все так думают? – спросил он. – Да? Тогда я даю тягу. Приготовились, господа астронавты. Сейчас кому–то порвут его красную жопу…

Двадцатью минутами позже Эссекс через пробоину в обшивке прыгнул в космос, сложился пополам, зажал между колен маневровый пистолет и надавил гашетку. «Роканнон» выглядел как настоящее решето, и Эссекс, удаляясь от своего корабля, плакал от обиды. На его глазах прямо в боевую рубку ударил импульс главного калибра и взрывом разнесло в клочья двоих, отчего–то застрявших поблизости. Эссекс кричал и ругался, не помня себя. А потом он провалился в какое–то странное забытье, началась постстрессовая апатия, и на борт «Фон Рея» капитана втащили в бесчувственном состоянии. Он все–таки уничтожил еще один дестроер и основательно повредил второй. Еще одного марсианина походя зашиб Успенский, а оставшиеся двое не пошли к Ред–Сити, а отвернули к Поясу и затерялись в нем.

Это была чистая победа и настоящий подвиг. Фотография капитана Эссекса красовалась во всех сводках новостей и была навечно зафиксирована в анналах Сети. Земля гордилась своим воином и осыпала его почестями. Но сам Эссекс что–то очень важное оставил на марсианской орбите среди обломков «Роканнона».