Лучший фильм 1977 года (СИ)

Народ не стал вступать в дискуссию, а смиренно вышел в коридор. Я же достал лист бумаги, на котором были напечатаны: названия композиций, их длинна по времени, их темп, и передав трек-лист звукорежиссёрам попросил их записать на одну из дорожек многоканального шестнадцати дорожечного магнитофона отсчёт метронома, соответствующего темпу каждой конкретной песни, добавив к таймеру каждой песни по пятнадцать-двадцать секунд. Этот метроном должен был занимать дорожку и звучать всю композицию для того, чтобы инструменты могли быть записаны в одном темпе, и музыканты при записи не сбивались. В дальнейшем же, дорожка со звуком метронома будет стёрта, а вместо этого будет записан вокал. Также я объяснил им, что каждая композиция должна быть записана на отдельную катушку и пронумерована согласно списку. Сорокин подтвердил мою компетентность, сказав звукачам, чтобы те в дальнейшем беспрекословно выполняли все мои указания какими бы странными они им не казались.

Те подтвердили услышанный приказ, и мы с полковником констатировав, что с этого момента запись началась, обсудили некоторые детали и перешли в комнату отдыха, где расположилась комиссия, музыканты из ансамбля Александрова в количестве шести человек и мои ребята. Также в комнате обнаружилось новое симпатичное личико дочери замминистра – Екатерины Мячиковой, которая, вероятно, приехала чуть опоздав. Она разговаривала со своим отцом, но при виде меня, прекратив с ним беседу, заметно стушевалась.

Я прошёл в центр большого помещения и оглядел присутствующих.

– Что ж, уважаемые товарищи, начнём с того, что мной разработан тщательный план для быстрой и качественной записи всех композиций. Я назвал его – конвейерный метод. Почему он называется так, а не иначе, сейчас я вам всем расскажу. Однако уверяю вас, что если мы будем действовать строго по нему, то музыку, для всех шестнадцати песен, мы запишем за два дня, – произнёс я и, подняв руку, чтобы остановить поднявшийся шум, продолжил: – Товарищи музыканты, из оркестра Александрова, вы все профессионалы в своём деле и играете даже с листа. Поэтому не думаю, что у вас могут возникнуть какие-то трудности с записью чистого примитива. Вчера вечером я под копирку написал ноты всех композиций пронумеровав их. В студии приготовлено семь специальных помещений. Одно для гитаристов, другое для басистов, третье для пианистов и так далее. Сейчас музыканты из оркестра со своими коллегами из группы «Импульс» проследуют в эти помещения для изучения материала согласно полученным нотам. Как только две-три партии композиции становятся выученными вы проходите к одной из двух студий, говорите номер композиции и записываете там свою партию на отдельную дорожку, которая предназначена специально под ваш инструмент. В студии номер один пишутся: барабаны, бас, клавиши. В студии номер два: гитары, аккордеон, скрипки, виолончель. После того, как Вы всё запишите действуем как обычно – пишем вокал и всё сводим на одну плёнку. Всем всё ясно? Тогда разбивайтесь по специальностям, получайте у меня ноты и расходитесь по своим репетиционным комнатам. Я же сейчас иду записывать барабаны, так как звукорежиссёр первой студии наверняка уже записал дорожку с метрономом нужного темпа одной из песен.

Раздав музыкантам ноты и отправив их по рабочим местам, в помещении кроме комиссии остались: я, две девушки – Юлят и Катя, и наш худрук. Выдав девушкам их партии, попросил пройти в свободную комнату и стараться пока просто выучить текст, хотя бы частично. Так как песен для женского вокала у нас было четыре, а девушек певиц две, то каждой, соответственно, досталось по паре композиций.

В помещение отдыха вернулся полковник, который до этого распределял музыкантов по местам дислокации, и я попросил его найти для красавиц свободное помещение. Тот мне напомнил, что такие помещения давно приготовлены и увёл девушек, а я, подойдя к комиссии, присел на стул возле стола, за которым сидели они и, вздохнув, произнёс:

– Вот, как-то так.

– Александр, мы поражены Вашей способностью управлять большим коллективом. Вы прирождённый лидер, – похвалил меня Мячиков.

– Интересно откуда такие навыки, – с недоверием не похвалил меня Лебедев.

– Вырастил и развил, – скромно ответил великий и, показав кистью на худрука, произнёс: – Товарищи, вот это руководитель нашего ансамбля. Надо бы вам с ним обговорить все нюансы и рассказать ему о его новом трудоустройстве, о зарплате и том, что вы ждёте от его коллектива в дальнейшем, – и не дав что-либо ответить, встал и сказал: – В общем Вы разговаривайте, а я пошёл ударные писать. Там, наверняка, меня звукорежиссёр уже заждался.

Прошёл в отведённую для записи студию и, одев наушники, в которых будет звучать метроном, дал команду звукачу начинать…

Записал я все песни, за полтора часа. Вообще, мне было очень интересно, какие результаты покажет мной придуманный конвейерный способ звукозаписи, ибо в той жизни я ни то, что такого не делал, но даже о такой записи никогда не слышал.

Нужно сказать, результаты этого эксперимента поразили всех.