Лучший исторический детектив – 2

Несмотря на поздний час, ребятам не спалось. Они крутились, меняли одеяло на более лёгкое, пили воду. Наконец, зажгли свет и уселись на кровати, глядя друг на друга.

— Нет, так дело не пойдёт! — решительно сказала Лера. Давай-ка, поднимайся, идём на кухню. Я заварю пустырника, попьём с мёдом, посидим, успокоимся, потом спать пойдём!

Вскоре они уже сидели за кухонным столом, Лера разливала в чашки настой, доставала мёд.

— Слушай, Веничка, — вдруг спросила она, — а откуда у тебя такие способности к шифрам? Никогда раньше не замечала. Может, твои предки какими-нибудь разведчиками были?

— Да вроде не было никого… Отец, и дед — обычные инженеры, вот прадед Аркадий военный, полковник. Но он строевой офицер, полком командовал. Я его не помню, он умер в 89-м, когда я только родился. Правда, его отец, мой прапрадед Савелий, говорят, известным журналистом был, но о нём мало что известно. Они потерялись в 1919-м, так и не знают, что с ним стало: может погиб, а может эмигрировал. Там какая-то история была, мне прабабушка Катя рассказывала, а ей мама её мужа, Аркадия — Наталья. Они к дальней родне хотели уехать, в деревню, а в Петербурге как раз объявили мобилизацию всех учителей, работников редакций, газетчиков для работы на новую власть. Прапрабабушку и увезли в редакцию, заставили в газете работать. Это потом уже, после Великой Отечественной, её сына, Аркадия, в Воронеж перевели служить, квартиру дали.

— А у меня тоже, и дед и прадед, военными были. Прадед, Николай Алексеевич ещё и партизанил в Одессе, командиром отряда был. Ему даже орден Отечественной войны посмертно дали! Так что, никаких шпионов-разведчиков у нас в роду не было, просто мы с тобой — гении!

Они ещё немножко посидели за столом и отправились спать.

* * *

Веня проснулся ни свет ни заря, и начал доставать Леру своим «Позвони, да позвони!» с семи часов. Она отбивалась сквозь сон: «Раньше девяти часов по делу звонить неприлично!». Однако не выдержала сама, и позвонила в половине девятого. Наталья Александровна ответила почти сразу, молча выслушала девушку, сухо бросила: «Приезжайте после обеда!» и, не попрощавшись, положила трубку.

…Что же это за время суток такое, «после обеда»? Кто-то обедает в двенадцать, а кто-то в шесть вечера. А кое-кто вообще не обедает. Лера с Веней выдержали до полудня — больше не смогли. Не терпелось узнать, что у них вышло, получат ли они что-нибудь весомое за свои труды, или наградой им будет какой-нибудь пустяк.

* * *

Они прошли в комнату, Наталья Александровна встала возле стола и, ни слова не говоря, посмотрела на Веню. Тот также молча протянул ей листок бумаги с расшифрованной фразой. Нацепив очки, та долго вглядывалась в текст. Лицо её посветлело, губы тронула улыбка.

— Молодцы, справились! А я думала, что вы придёте клянчить у меня награду, не справившись, а уповая только на милость… Ну-ка, расскажите, как вам это удалось.

Веня подробно рассказал, как они пришли к решению, как продирались сквозь дебри зашифрованного текста. Наталья Александровна одобрительно кивала, улыбалась, видно было, что она очень довольна.

— Ну что ж, ребята, вы молодцы! Гошенька бы одобрил моё решение. Я с собой туда ничего не возьму, а вам эта вещь, наверное, пригодится.

Она повернулась к книжным полкам, достала какую-то старинную книгу, раскрыла её и вынула древний, советских ещё времён, обычный почтовый конверт, намертво заклеенный полосками коричневой бумаги.

— Вот, это вам. На улице не вскрывайте, вообще, спрячьте подальше, дома откроете. Больше мне не звоните и не приходите. Прощайте, — она повернулась к окну, давая понять, что разговор окончен.

Как же долго добирались они домой! Как не терпелось им вскрыть таинственный конверт! Что там внутри? Завещание на дорогую недвижимость? Карта с координатами клада? А может, просто какое-то «гениальное» изобретение ненаглядного старухиного Гошеньки, которое не стоит ни копейки…

И вот, наконец, они дома. У Вени дрожали руки, поэтому Лера сама взяла конверт и аккуратно разрезала краешек ножницами. Внутри, завёрнутая в прозрачную бумагу, которая раньше называлась папиросной, с нерусской надписью выцветшими чернилами, находилась какая-то, судя по виду, старинная банкнота. «Соединённые Штаты Америки», «Одна тысяча долларов», «1891 год».

— Ой, что это? — Лера осторожно взяла банкноту из Вениных рук. — А я думала, что долларов крупнее сотни не бывает…

— Раньше бывали… И пятьсот, и тысяча, и пять, и десять тысяч. Говорят, даже стотысячные выпускались, я читал где-то… — Веня торопливо набирал данные в поисковике, — сейчас глянем, что нам с тобой досталось…Так, набираем: тысяча долларов США, какой там год, 1891-й?… Вот, тут несколько видов: эта, совсем как теперешние десять долларов, а у нас тут другой портрет, вот про неё информация… Опаньки! Ничего себе! Известно только семь таких банкнот, двух разновидностей… Одну продали с аукциона больше, чем за миллион долларов, а другую — Лерка, держись! — за два миллиона двести тысяч!