Лучший из худших

Старик повернулся и вошел в дом, а всадники направились к конюшне.

Слим поставил пустую чашку на стол и принялся задумчиво сворачивать сигарету. Он чувствовал себя превосходно — куда лучше, чем ожидал. Он уже забыл, когда в последний раз доводилось вот так сиживать в теплой комнате за хорошим ужином и чашкой горячего и крепкого кофе. Пока он зажигал сигарету, глаза его как бы нехотя пробежались по комнате. Он заметил, с каким удовольствием ребята развалились на стульях.

Серьезный Трек и Джо курили, соблюдая величественное достоинство в позах и выражении лиц. Молодой Боб с наслаждением, шумно допивал уже вторую или третью чашку кофе, выражение лица при этом у него было самое блаженное. Шорт, с короткой трубочкой в зубах вполголоса препирался о чем-то с Гризли.

Джин — высокая, стройная девушка с золотыми волосами и голубыми, словно небо, глазами — задумчиво смотрела куда-то в пространство, машинально собирая со стола грязную посуду. Старый ранчер все еще поглядывал на своих неожиданных гостей со скрытым недоверием.

Слим, глянув на старика, усмехнулся про себя. Он заметил что недоверие старика окрепло, когда они вошли в дом с револьверами в руках. Хотя в этом не было совершенно ничего подозрительного — ведь он прекрасно знал в какое время сейчас приходится жить, — Слим не смог удержаться и напомнил старику:

— Да, сэр, сейчас такие дела кругом творятся, что лучше уж, пока одной рукой запихиваешь еду в рот, другой держаться за револьвер! — И тут он громко рассмеялся, потому что подумал о том, какую гримасу состроил бы старик и что сказал бы он, если бы вдруг узнал, кого приютил в своем доме…

Когда Джин собрала грязную посуду и принялась было мыть ее, молодой Боб Долхарт и всегда спокойный Джо Хэлоуэй подскочили, чтобы помочь ей. Девушка покраснела и попыталась с благодарностью отказаться, но ребята проявили упорство.

— Не отказывайтесь, молодая леди, сейчас так редко можно встретить настоящего джентльмена. — Слим улыбнулся. — Не отказывайте моим ребятам, пожалуйста.

— Спасибо. — Она покраснела еще сильнее, глянув на молодого человека невероятными голубыми глазами. — Это вы верно сказали, сэр. Сейчас действительно трудно встретить настоящего джентльмена.

— Проклятые янки!.. — прорычал Шорт сквозь зубы, в которых торчала трубка, но тут же под строгим взглядом Слима оборвал фразу.

Наступила неприятная тишина.

Старый ранчер недоверчиво оглядывал всех по очереди, потом вдруг резко повернулся к Слиму и быстро произнес, как будто решился на отчаянный шаг:

— Чужак, мне неизвестен ваш образ мыслей, но мне показалось, будто вы не любите янки.

— Конечно, чего это нам их любить? — опять дал знать о себе Шорт, упрямо уставившись на Слима. — Проклятые янки!

Ребята расхохотались. Черты лица старого ранчера наконец-то стали понемногу смягчаться.

— И я тоже был за Юг. У меня, может, прав на это побольше, чем у многих других. Мой младший сын погиб, сражаясь за дело Конфедерации!

Шорт вскочил и радостно схватил старика за руку:

— Отец, вы мне понравились с первого взгляда, а сейчас стали еще симпатичнее!

— У кого служил ваш сын? — спросил молчавший до сих пор Гризли.

Старик гордо выпятил грудь, глаза его загорелись:

— У Джо Шелби!

Слим, который на протяжении всей этой сцены задумчиво рассматривал старика, встрепенулся, как будто кто-то подтолкнул его:

— Значит, он сражался в Железной бригаде? Как его звали?

— Роберт Макбрайд! — Старик несколько секунд, будто окаменев от не утихающего горя, смотрел прямо перед собой, потом пришел в себя. — Извините, я думал, об этом все знают. Правда, я и не подумал, что вы меня совсем не знаете. Я — Фрэнк Макбрайд, а это, — он показал на голубоглазую девушку с золотыми волосами, — моя дочь Джин!

— Роб Макбрайд? — повторил как бы про себя Слим. — Не может быть! Роб Макбрайд — ваш сын?

— Вы знали его?

— Мы не раз встречались во время войны, — ответил Слим как-то неопределенно. — Как только мы вошли в ваш дом, я не перестаю ломать голову, на кого похожа эта девушка. — Он повернулся к Джин. — Вы так похожи на брата! У вас прямо его глаза!

Старик почувствовал, как что-то изменилось в настроении компании. Он заметил, как парни со значением переглядываются. И потому дрожащим голосом повторил вопрос:

— Вы хорошо знали моего Роба?

— Ну-у… — Слим кивнул головой. — Я как-то привез к Шелби донесение и несколько дней оставался в его лагере… Это было в марте шестьдесят четвертого. Тогда я и познакомился с лейтенантом Робом Макбрайдом. Он лучше всех в бригаде Шелби танцевал шотландскую джигу.

— Да, — старик вперил неподвижный взгляд в стену, — Роб прекрасно танцевал. Он да еще капитан Дженкинс. Вы, наверное, и его знавали?

— Да, приходилось встречаться.

— Он был лучшим другом моего Роба. Я знаю об этом из писем сына, а вот самого Дженкинса так и не довелось увидеть. Я слышал, после войны он взбунтовался и вступил на скользкую дорожку.

— Говорил что-то такое. — Слим чиркнул спичкой и зажег сигарету. — У вас ведь должна быть еще одна дочка и старший сын, который служил у Форреста и показал себя настоящим героем в бою у Чикамоги? 1