Лучший из лучших

— А мне так не лучше. — Элизабет Гордон неслышно подкатила сзади свое кресло и остановилась рядом с ними. — Лорена, оскорбляя отца, ты оскорбляешь и меня. Я любила его достаточно, чтобы родить ему двоих детей. Алан такой же внук ему, как и мне. Я принимаю его предложение помощи, потому что сейчас все мы должны быть вместе. И я удивлена, что ты не сумела оценить то мужество, которое потребовалось твоему отцу, чтобы прийти сегодня, признать свои ошибки и предложить взять на себя часть нашей беды. Нашей, Лорена, не только твоей.

— Я не понимаю, мама, как ты можешь так легко все простить.

— Возможно, тебе даже не приходит в голову, что есть вещи, которые ты не знаешь, о которых даже не слышала.

— Ты хочешь сказать, это твоя вина, что он ушел?

— Я надеюсь, что к тому времени, когда ты полюбишь, по-настоящему полюбишь, ты поймешь, что никогда не бывает так, что виноват кто-то один. Двое решают быть вместе, и только двое могут решить расстаться. Надеюсь, ты поймешь это и не будешь так строга к твоему будущему мужу, как сегодня к отцу. Только терпимость и способность прощать делают брак гармоничным. И пока ты сама не попробовала, у тебя нет права критиковать других.

Миссис Гордон строго посмотрела на дочь, потом тронула за руку своего бывшего мужа.

— Идем, Доналд, я покажу тебе фотографии девочек. Я надеюсь, Лори обдумает мои слова и изменит свое отношение к тебе.

Ник отказался от приглашения миссис Гордон выпить по бокалу коньяку в гостиной, решив, что не стоит мешать пожилой чете, которой надо так много обсудить друг с другом. Он удалился в приготовленный для него кабинет, лег на диван и какое-то время бездумно смотрел телевизор. Постепенно все звуки в доме затихли — очевидно, хозяева удалились отдыхать. Он с облегчением выключил телевизор, выбрал на полке книгу и зажег настольную лампу. Через пять минут Ник понял, что роман не намного интереснее телевизора, отложил его и строго спросил себя, в чем причина гложущего его беспокойства. Вопрос был чисто риторический, ибо ответ он знал. Как получилось, что он так быстро оказался впутанным в жизнь незнакомых ему еще три дня назад людей? А главное, как он позволил какой-то капризно-своевольной девчонке занять все его мысли? Ведь он знал, прекрасно знал, что, увлекшись ею, утратит объективность суждения, необходимую для успешного завершения дела. Нет, этому необходимо было срочно положить конец.

Но, несмотря на это, вопреки всем своим вкусам и склонностям, Ник все же непрестанно думал о ней, вспоминал ее лицо, вкус ее нежных шелковистых губ и жалел, что разговаривал с ней так строго. Интересно, она уже спит или думает о нем и тоже вспоминает, как он целовал ее?

Ник выключил лампу и подошел к открытому окну. Сад стоял, погруженный в темноту. Но вдали он увидел огни океанского лайнера, отправляющегося в круиз вокруг Аляски, до него донеслись еле слышные звуки танцевальной музыки. И еще какой-то звук, такой же слабый, но намного ближе, тихий, жалобный плач… Он внимательно вглядывался в темноту, пока наконец не заметил какое-то движение на скамейке под персиковым деревом. Он знал, что это не Элизабет, поскольку слышал, как ее кресло прошуршало у него над головой несколько минут назад. Удивительная все же женщина, еще раз мысленно восхитился Ник, так решительно отказывается уступать болезни, что даже сохранила спальню наверху!

Он снова прислушался. Здравый смысл подсказывал ему, что не Доналд является источником этих жалобных, горестных всхлипываний. Здравый смысл также подсказывал, что умному человеку надо залезть под одеяло и не позволять этому плачу отнять ни одной минуты его сна. Всего мгновение назад этот умный человек решил держаться подальше от Лорены Гордон. Но, с другой стороны, умному человеку не стоило высказывать своего мнения о приеме, оказанном Лореной отцу.

Ник вспомнил, как его шеф предупреждал его, новичка, принимая на работу:

— Ты не можешь позволить себе переживать каждый случай, как свой собственный, позволять ему влиять на твою жизнь. Твое дело — стоять на страже закона и задерживать преступников.

Ему давно надо было вспомнить эти слова. Может, тогда Лорена не плакала бы сейчас в саду, а он не чувствовал бы своей вины за эти слезы. Ник перекинул ногу через подоконник и тихо опустился на землю по ту сторону окна.

Я только предложу ей платок и провожу в дом, мысленно пообещал он себе, неслышно пробираясь в сторону персикового дерева.

Он сразу забыл все обещания и благие намерения, увидев, как вздрагивают ее плечи. Он опустился рядом с ней на скамью и крепко прижал к себе, разыскивая губами ее рот на мокром, залитом слезами лице.

8

Ник решил лететь до Майами первым классом, и Лорена была ему благодарна. Подлокотники их кресел были так широки, что исключали возможность случайных контактов. Она настолько боялась воспламеняющего эффекта его прикосновений, что не хотела небрежного касания его колена или плеча. Если уж Ник действительно хочет до нее дотронуться, пусть сделает это специально… Хотя пока он не выказывал такого желания.