Лучший мир

– В разработанном мною плане последовательность уничтожения объектов согласована для достижения наибольшей суммарной эффективности. Причём на нескольких уровнях. Например, удар по румынским и венгерским нефтепромыслам не только сократит объём производства топлива, но ещё и резко урежет возможности немецкой промышленности по производству его морозостойких вариантов. Вследствие чего они неминуемо будут максимально затягивать переход на него, пытаясь выжать всё, что возможно, пользуясь летним топливом. Да и их так называемое зимнее в условиях нашего климата можно будет считать таковым весьма условно… А поскольку у нас имеется полная температурная карта территории СССР на сорок первый год, мной были произведены прикидки планов нескольких согласованных операций тактической авиации фронтов, которые позволят нанести удар по немецким аэродромам и выявленным скоплениям техники в тот момент, когда они будут крайне ограничены в возможностях противодействия и даже маневре. Именно вследствие того, что летнее топливо в баках не позволит самолётам взлететь, а танкам выйти из-под удара…[76] И вот только после этого планируется удар по заводам синтетического топлива. То же и с бомбардировкой плотин. Она согласована с ударами по подшипниковым и моторным заводам. Да и именно к маю, то есть моменту окончания весеннего таяния снегов, плотины накапливают максимальный запас воды. За лето же, даже в случае успешного ремонта плотин, им удастся восстановить не более десяти процентов их объёма. А полное наполнение до прежнего уровня вообще может занять срок от полутора до трёх лет. В зависимости от того, насколько снежными будут зимы…

– То есть по Руру вы климатическую карту не имеете? – уточнил Сталин.

– Имею, но-о… только на вторую половину сорок третьего и сорок четвёртый год, – слегка замялся Триандафилов, после чего сокрушённо констатировал: – Виноват…

Когда закончили с докладом Владимира Кириаковича, стало понятно, что все устали. И Сталин предложил:

– А давайте сделаем перерыв на обед[77], после которого отпустим уже выступивших докладчиков. В докладе товарища Меркулова несомненно будет та часть, которую нашим… не побоюсь этого слова, героям, – он улыбнулся в усы, – не стоит слышать. Так зачем их держать? Это же наша не последняя встреча. Если и потребуется что-то у них уточнить – сделаем это в следующий раз! Так что пусть лучше едут к своим семьям. Мы и так слишком долго испытывали их терпение…

Так для Бориса Львовича и закончился этот тяжёлый день.

Глава 11

Алекс лежал головой на коленях Эрики и млел от того, что его жена своими тонкими пальчиками мягко перебирала его отросшие волосы. С момента возвращения из будущего он так и не удосужился выбрать время и постричься. Хотя как-то уж особенно загруженным прошедший с момента их появления в СССР месяц не был.

Со Сталиным Алекс пересёкся только через две недели, после того как они добрались до Москвы. И очень накоротке. Ну да это было объяснимо. У лидера СССР на этот раз и без того было и что обсудить, и с кем. К тому же Алекс не исключал того, что его соратники по вояжу в будущее доложили не только Иосифу Виссарионовичу, но и всему, теперь уже квартету, посвящённых в тайну «окна в будущее» советских вождей, что на этот раз их «штатный попаданец» всё время пребывания в будущем был занят не слишком важными вещами типа песенок, спорта, мистики и тому подобного. Так что пока все занимались «настоящим делом», Алекса никто не трогал. Что, впрочем, было и к лучшему. Он так соскучился по жене и семье, что только рад был проводить с ними побольше времени… А то во все прошлые разы его буквально снимали с поезда и сразу брали в оборот на несколько суток, едва ли не раздирая на части и буквально выворачивая наизнанку, переспрашивая, требуя объяснить, разъяснить и рассказать. На этот же раз – одна короткая встреча минут на пятнадцать, то есть, по сталинским меркам, считай, на бегу, на которой его только поблагодарили и сообщили, что постараются пока не беспокоить и дать ему время побыть с семьёй, по которой он, несомненно, очень сильно соскучился. Для чего ему и его семье предлагается съездить на юг, на море, в Абхазию, где им будет предоставлен для проживания коттедж и полное обеспечение.

Алекс вздохнул. Ну да, соскучился. И в прошлые разы частенько ругался себе под нос по поводу того, что его вот прям задергали и буквально не дают вздохнуть… Однако, как выяснилось, в подобных речах было много лукавства. Потому что он привык быть сильно востребованным. Особенно здесь, в этом времени. И когда это оказалось не так – как-то даже растерялся. И обиделся. На свою ненужность… Несмотря на то, что фрау До’Урден с великой самоотверженностью ежедневно убеждала его в том, что это не так. И он очень нужен. Во всяком случае, ей лично…