Лучший полицейский детектив

— Сделать это будет весьма сложно, — включился Меньков. — Психиатры ведь тоже люди, постоянно находятся в окружении таких же… двуногих.

— Гениальное замечание, Мишаня! Точно, психиатры сами умом тронулись — вместе с массами. Как тот доктор Рагин из чеховской «Палаты № 6». Гнусно все, мерзко! Одно только утешает — в данном, конкретном случае — что урод Вербин сядет за колючую проволоку на всю оставшуюся жизнь. Сядет, а Мишаня?

— Непременно сядет, — подтвердил Меньков. — И папаше его тоже лет пятнадцать строгого режима гарантировано.

31

Воскресенье, 26 сентября

Савичеву опять приснилась его кошка Нина Риччи. Сон настолько походил на явь, что он, проснувшись и не открывая глаз, провел рукой по груди — там, где только что лежал мягкий, теплый, пушистый комочек.

Увы, рука его нащупала только одеяло.

На прикроватном столике транзисторный приемник издавал какие-то не очень ритмичные звуки. Джаз. Джаз Савичев не любил.

Он открыл глаза — светлый потолок. Взгляд на часы на стене — кажется, половина седьмого, не рассмотреть еще в слабом свете. Как всегда, суеверно коснулся ковровой дорожки правой ногой, потом левой, встал. Отодвинул тяжелое драпри, вышел через открытую дверь на лоджию. По оконным стеклам снаружи струилась вода.

— То ли приснилось, то ли он в самом деле пел это…

Он — Стинг. А насчет песни — возможно, Савичеву это приснилось, как и его кошка:

On and on the rain will fall
Like tears from a star, like tears from a star.

On and on the rain will say
How fragile we are, how fragile we are,
How fragile we are, how fragile we are.[1]