Лучший режиссёр (The best director)

— Мне тоже, — сказал Ван Ян и с улыбкой спросил: — И много в Йоркском университете тупиц?

— Очень много, и я одна из них, ха-ха! — весело захохотала Рейчел, показав белые зубы и две милые ямочки на щеках.

Ван Ян тоже не удержался от смеха. После того как оба человека просмеялись, Рейчел вдруг спросила:

— А ты? В каком университете ты учишься?

— Раньше учился в Школе кинематографических искусств Южно-Калифорнийского университета, сейчас уже нет, — Ван Ян, улыбаясь, глотнул газировки.

— Что случилось? — изумлённо спросила Рейчел.

Ван Ян приступил к рассказу:

— Гм, пожалуй, надо начать с самого начала…

Возможно, благодаря тому, что уже определился путь, куда двигаться дальше, Ван Ян со спокойной душой рассказывал об отчислении, словно это несчастье произошло с посторонним человеком.

Выслушав его историю, Рейчел преисполнилась негодования:

— Господи, как они могли?! Несправедливо обвинили хорошего человека!

Ван Ян отмахнулся, безразлично сказав:

— Ничего, всё в прошлом. Может быть, это, наоборот, пойдёт мне только на пользу, и я заранее стану режиссёром, не так ли?

Его слова привели Рейчел в недоумение. Она вяло улыбнулась, а затем покачала головой:

— Ян, мне так жаль, очень жаль… Неужели с этим ничего не поделаешь?

— Ничего, я перепробовал все возможные варианты, — с улыбкой произнёс Ван Ян и спросил: — Ты ведь не думаешь, что я вру?

— Нет, я так не считаю, — Рейчел понимала, что Ван Ян не хочет много говорить на эту тему, поэтому больше не приставала.

Она подпёрла ладонью левую скулу, скрыв одну ямочку на щеке, и, глядя на Ван Яна, тихо произнесла:

— Хоть мы и знакомы меньше дня, я хорошо разбираюсь в людях. Ты не такой человек. Ты дружелюбный, упорный, уверенный, рассудительный…

«Обаятельный, мой любимый тип людей, которыми я восхищаюсь», — добавила она про себя.

Ван Ян, гримасничая, кичливо промолвил:

— Вау, впервые меня так нахваливают, но мне нравится выслушивать. А ещё есть? Ха-ха!

— Хм, ладно… — Рейчел, посмеиваясь, призадумалась, после чего сказала: — Вот ещё: ты романтичный, как летящий на огонь мотылёк!

— Летящий на огонь мотылёк? — с деланным унынием повторил Ван Ян, выпучив глаза и прикрыв своё лицо. — В смысле иду на верную смерть? Ты подразумеваешь мой фильм? Ох, меня только что душевно ранили. Меня ранила главная героиня моего же фильма…

— Нет! Ха-ха! — Рейчел с безудержным весельем захихикала. — Нет, конечно, я не это имела в виду! Хорошо, может, приведённое мною сравнение не совсем верное, но я подразумевала твою смелость. Ведь исключение из университета — это серьёзный психологический удар, но ты не пал духом, не опустил руки, не утратил надежды и с оптимизмом приступил к самостоятельному созданию фильма. В этом и заключается смелость.

Ван Ян улыбнулся:

— Ладно, ладно, прощаю тебя.

Рейчел пожала плечами, с улыбкой сказав:

— Ой, спасибо, какой ты великодушный.

Оба человека в непринуждённой атмосфере продолжили общаться на разные темы, поделились забавными случаями в учебных заведениях, поделились своими взглядами на многие вещи. Всякий раз, как Ван Яна высказывал свою точку зрения, Рейчел всегда понимала его, отчего ему было всё интереснее беседовать с ней. А Рейчел, выслушивая множество его оригинальных взглядов, в тайне всё больше восхищалась им.

Лишь с наступлением 9 часов вечера оба человека покинули бар, готовясь разойтись по домам. Рейчел сейчас проживала в одном из отелей Лос-Анджелеса. Ван Ян проводил её до такси. После того как они попрощались и договорились насчёт завтрашних съёмок, машина уехала. Ван Ян не взял такси, разумеется, в целях экономии денег. Поскольку подземная железная дорога, соединявшая Голливуд с центром Лос-Анджелеса, ещё не была достроена, оставалось только сесть на автобус, а чтобы добраться до ближайшей автобусной остановки, требовалось пешком преодолеть большой отрезок пути и пройти мимо множество магазинов.

— Сволочь! Убирайся! Подонок… — когда Ван Ян проходил мимо захолустного переулка, оттуда неожиданно донёсся взволнованный крик о помощи. — Спасите! Кто-нибудь! Помогите!

Ван Ян, сильно нахмурившись, тут же остановился и прислушался. Он смутно услышал злобный голос:

— Сучка, живо отпусти! Эй, не вынуждай меня бить тебя!

— Спасите! А-а, убирайся, сволочь… — снова раздался тревожный голос молодой девушки.

Ван Ян понял, что происходит, и, вымолвив: «Чёрт», устремился в переулок.

Лос-Анджелес хоть и называется «городом ангелов», но это вовсе не означает, что здесь нет преступлений. В действительности, в связи с тем, что Лос-Анджелес ежегодно привлекает к себе на подработки несметное количество молодых людей, уровень преступности всегда высокий. В некоторые районы даже лучше не соваться, если сам там не проживаешь. Воровство со взломом, мошенничество, насилие, грабёж… Какие только преступления ни случаются, и Голливуд, естественно, не исключение.

Залетев в переулок, Ван Ян увидел, как вдалеке под тусклым светом уличного фонаря рослый негр и молодая светловолосая девушка занимаются перетягиванием. А перетягивали они сумочку, что принадлежала девушке. Очевидно, это было ограбление.