Лучший режиссёр (The best director)

Если вначале он был преисполнен уверенности, энтузиазма и решимости, то теперь в нём стали проглядываться усталость и упадничество. Тем не менее каждое утро он собирался с силами, продолжал мотаться по Лос-Анджелесу, а в оставшееся время подрабатывал, чтобы хоть как-то прокормить себя.

Поскольку заработок был маленький, то, помимо вечерней работы в Макдональдсе, он также занимался другой изматывающей работой. Например, в полдень, пока жарило палящее солнце, он, напялив на себя увесистый костюм, раздавал на улице рекламные листовки. От духоты и жары всё тело задыхалось и заливалось потом, другой бы человек с плохим здоровьем уже давно упал в обморок. Также Ван Ян помогал одной мебельной фирме таскать грузы, под конец рабочего дня руки так ломило, что невозможно было заснуть.

Иногда всё тело немело от усталости и становилось деревянным, тогда на Ван Яна накатывала кратковременная депрессия: чёрт, ради чего он так пашет и выматывается?!

И сегодня его жизненный путь ничем не отличался. Днём он прибежал в одну кинокомпанию, где его безжалостно высмеяли: «Парень, ты с ума сошёл или просто ещё наивный и инфантильный?» Далее он поспешил в Макдональдс, где начиналась его вечерняя подработка.

Макдональдс являлся его основным источником доходов, а также единственной подработкой с фиксированным рабочим временем. Каждый день он работал по пять часов, с 7 до 12 часов ночи.

Устроиться в Макдональдс всегда легко, потому что интенсивность работы высокая, а зарплата небольшая. Ван Ян получал 7 долларов в час, что было чуть лучше, чем минимальная почасовая зарплата в Калифорнии. А поскольку рядом с рестораном располагался кинотеатр и имелась парковка, ближе к вечеру у официантов почти не хватало времени на отдых. Ван Ян порою сетовал про себя: «Господи, неужели поблизости нет KFC?»

Окинув взглядом сидящего у входа на лавке рыжего Рональда Макдональда, Ван Ян вошёл в заведение, на котором красовалась большая буква «M», и увидел перед собой белого толстяка в униформе официанта Макдональдса.

Тот весил не меньше 120 килограммов, имел мясистое лицо с двойным подбородком и бакенбардами. Он как раз подал клиенту гамбургер, а заметив Ван Яна, одетого в официальный костюм, рассмеялся:

— Здорово, чувак. Хо, опять ты так вырядился. Только что вернулся из Кремниевой долины? Или с Уолл-стрит?

Толстяка звали Гарри Джордж, ему было 20 с лишним лет. Он работал здесь на постоянной основе, полный рабочий день, у него был неплохой характер. Проработав вместе почти месяц, Ван Ян уже давно с ним сблизился, они стали хорошими приятелями, однако откровенных разговоров не заводили. Гарри ничего не знал о положении дел Ван Яна и его фильме.

— Из Белого дома! — раздражённо ответил Ван Ян и с портфелем в руке направился в раздевалку для сотрудников. Сегодня кинокомпания отказала ему самым отвратительным и ехидным образом, чем когда-либо, поэтому он пребывал в скверном настроении, у него не было никакого желания шутить.

— Девушка, что ли, бросила? — выкрикнул Гарри, пожимая плечами и глядя в спину удаляющегося Ван Яна. — Чувак, не надо из-за этого убиваться, уж поверь, у меня в этом деле богатый опыт!

Ван Ян, не оборачиваясь, поднял руку и жестом показал отстать от него. Он вошёл в раздевалку, переоделся в тёмно-коричневую униформу, надел кепку с буквой «M», посмотрел на себя в зеркало, выдохнул и вышел наружу.

После того как были обслужены несколько человек, новых посетителей пока не появилось, поэтому Ван Ян, Гарри и остальные сотрудники могли немного отдохнуть.

В ресторане по телевизору шёл телефильм под названием «Дональд и Синтия», любовная драма. В данный момент главные герои собирались поцеловаться. Гарри вдруг оживился и загалдел:

— Эй, вы только посмотрите на эту сцену, как же она отвратительно снята! О чём вообще думали режиссёр и операторы фильма? — его так и распирало недовольство. — Не могу поверить своим глазам. У них что, головы дерьмом забиты? Фильм полный отстой!

Ван Ян, взглянув на него, ухмыльнулся. Этот толстяк каждый раз, смотря телефильмы, резко менялся в характере и без конца жаловался и ругался, словно состоял в непримиримой вражде с режиссёрами данных работ. Ван Ян обычно не встревал в его монолог, но сегодня, находясь в плохом настроении, не выдержал:

— О, так поведай нам, почему фильм отстой?

Гарри, пристально уставившись на телевизионный экран, ответил:

— О-о, причин слишком много. Взять, к примеру, недавний параллельный монтаж, когда главный герой и главная героиня бегут с противоположных концов городка в центр, потом встречаются и целуются.

Он анализировал:

— Пока они бежали, надо было снимать средним планом, чтобы можно было их полностью рассмотреть, а затем ещё прибегнуть к съёмке сверху, где в один кадр поместились бы герои и городок. И вот только когда они встретились, уже следовало снимать героев крупным планом. Если бы так сделали, получилась бы классная сцена!

Он посмотрел на Ван Яна и развёл руками, пренебрежительно сказав:

— Боже, а они ведь снимали весь процесс крупным планом. Вот скажи, разве это не отстой?