Лучший режиссёр, главы 201-300 (ЛП)

– Спасибо, большое спасибо. От лица наших продюсеров, Кэтлин Глинн и Майкла Донована из Канады, выражаю благодарность Академии за эту награду! Я пригласил на сцену всех ребят документалистов, которых выдвинули в этой номинации.

Тут же раздались аплодисменты и крики, которые перебили его. Майкл Мур продолжил:

– И мы так поступили, чтобы выразить сплочённость. Они стоят здесь вместе со мной, потому что нам нравится документалистика. Нам нравится она, но мы живём во времена фальши. Мы живём во времена, когда у нас фальшивые результаты выборов, по которым избирают фальшивого президента…

«Е-е, воу…» – тихий зал внезапно взорвался визгами и умеренными аплодисментами. Также послышались возмущённые крики и шиканье: «Фу-у, нет!» Эти голоса в основном исходили от зрителей со второго яруса, а звёздные почётные гости молчали, никак не демонстрируя свою точку зрения на камеру, которая в любой момент могла их снять. Но на огромном экране на сцене постоянно показывался Майкл Мур, который говорил свою речь всё более и более эмоционально.

Размахивая кулаками и не обращая внимание на шиканье, он произносил:

– Он отправил нас на войну под фальшивыми предлогами. Фальшивые плёнки, фальшивое оранжевое предупреждение…

Камера вдруг нацелилась на Эдриена Броуди, исполнителя главной роли в «Пианисте». У него и окружающих гостей были безэмоциональные лица. Затем камера сняла Мартина Скорсезе, у того было серьёзное лицо. Некоторые звёзды аплодировали. А в это время Джессика крепко сжимала левую руку Ван Яна и без конца потирала его ладонь, стараясь передать свои сердечные мысли: «Не повторяй так! Не повторяй!»

Ван Ян поджимал губы, вскинув брови, камера как раз задержалась на нём на секунду, после чего сбоку засняла первый ряд, где сидели звёзды первой величины. Те, скрестив пальцы рук в замок, либо слабо улыбались, либо равнодушно молчали.

– Мы против этой войны, мистер Буш!

В объектив камеры опять попал Майкл Мур. Он возбуждённо размахивал руками, говоря:

– Позор вам, мистер Буш, позор вам!

В этот момент посреди шиканья зазвучала оглушительная музыка, вынуждавшая его покинуть сцену. Мур продолжал кричать:

– И всякий раз, как вы слышите громкие протесты против вас, вы понимаете, что конец ваш близок! Всем спасибо!

Только теперь почётные гости зааплодировали, Джессика разжала руку Ван Яна и выдохнула. Майкл Мур поклонился под горячие аплодисменты и с остальными номинантами спустился со сцены.

На него шикали, разумеется, потому, что в зале также присутствовали республиканцы и сторонники войны, в то же время он сильно втянул «Оскар» в политику и обличил “новое платье короля”. И всё это произошло в прямом эфире на весь мир.

Прямой телевизионный эфир и газетное интервью – две разные вещи. Так напрямую заявлять, что президент фальшивый и потерял стыд – это не ирония и не шутка. Это равносильно не только тому, что ты против войны, но и что ты подвергаешь сомнению законность результатов президентской гонки между Бушем и Гором. Потому-то республиканцы и возмутились.

В то же время Америка чрезвычайно серьёзно относится к президенту в военное время. До начала войны ещё можно покритиковать его, но после того, как началась война, как бы там ни было, необходимо всем сплотиться. Сейчас опрос общественного мнения показывал, что соотношение сторонников и противников войны уже составило 70% и 30% соответственно.

В настоящее время подобные жёсткие высказывания лишь вызывали отвращение. Поэтому пусть даже почётные гости мысленно были против войны, они не желали вот так “позориться”. Правильной ли была война или нет – это больше не являлось темой дня. Теперь только через такие темы, как жизнь и мир, можно было излить душу и заполучить симпатию общественности и СМИ.

– Ян, если получишь награду, не повторяй подобного, – Джессика опять сжала руку Ван Яна и умоляюще уставилась на него. Если он поступит так же, как Майкл Мур, это непременно приведёт к серьёзным последствиям. Он был невероятно перспективным режиссёром, благодаря волшебному успеху и весёлому характеру ему с большим трудом удалось мало-помалу разрушить расовые предрассудки общества по отношению к нему. Как можно из-за какой-то чёртовой войны навлекать на себя неприятности и даже уничтожать самого себя?

Ладно, уничтожить её, Джессику, но его уничтожения ни в коем случае нельзя допустить! Она с тревожным взглядом и жалобным голосом вымолвила:

– Правда, не надо. Ради меня, ради нас, – она приняла решительный вид и категорично сказала: – Не надо так!

– Джесси, я и не собирался. Зачем, по-твоему, мне так делать? – усмехнулся Ван Ян и сжал в ответ её тёплую, податливую ладонь. Он тихим, но непоколебимым голосом произнёс по-китайски: – Я не стану так делать. Мне вообще-то не нравится политика, эту войну незачем обсуждать. Пускай в будущем оценивают, правильными ли были поступки!

Видя, что она заулыбалась, он тоже улыбнулся:

– Мы сегодня пришли повеселиться и получить награду. Если мне выпадет возможность выйти на сцену, то я обязательно заставлю всех вас хохотать.