Лучший шпионский детектив

— Нет, спасибо… и вообще — спасибо вам. Я все сделаю, как вы сказали. До свидания.

— До свидания.

В классе, куда Алексей зашел за сумкой, уже начался следующий урок. Анна Егоровна, учитель математики, жестом успокоила зашумевших учеников.

— Леша, останешься на уроке? — спокойно спросила она.

— Нет, Анна Егоровна, я, наверное, пойду… домой.

— Иди, дорогой, иди. Карпинского я уже отпустила. Ты пострадал не меньше, чем он.

В полутемном коридоре маячило яркое пятно.

— Мишин, ты куда?!

— Домой, Зоя Кузьминична.

— Кто тебя отпускал?!

— Не знаю… Анна Егоровна и… милиция.

— Милиция? Вот теперь там тебе и место! Комсорг… хренов. Это из-за тебя Сережу избили?!

— Да вы что, Зоя Кузьминична? — от такого неожиданного вопроса у него перехватило дыхание. — Я, наоборот, его спасал.

— А там разберутся, кого ты спасал. Завтра чтобы родители были в школе! Понял?

— Понял.

В пустой квартире он не находил себе места, пока не упал ничком на диван и забылся тяжелым сном…

— Сыночек, что с тобой? Заболел? — откуда-то издалека раздался мамин голос.

— Нет, нет, со мной все нормально, — спросонья пробормотал Леша.

Однако, словно током, его тут же пронзило осознание перевернувшегося мира, а неокрепшая подростковая психика не смогла удержать поток слез.

— Что случилось, Лешенька? Не волнуйся… не плачь, милый, рассказывай, — мама обняла сына, поглаживая его по голове.

Когда душераздирающий рассказ закончился, роли поменялись. Теперь уже Алексей, как мог, успокаивал маму, которая перенесла настоящий шок. Кое-как придя в себя, она начала действовать:

— Как фамилия… кого ты ударил?

— Чумаков.

После нескольких телефонных звонков выяснилось, что пострадавший находится в областной больнице в отделении реанимации и что состояние его — критическое. Далее последовали звонки отцу, но тот к этому времени уже покинул завод.

Через полчаса он явился — улыбающийся, и с очередным предложением:

— Заехал в гараж, взял машину, а сейчас заберем Маринку из продленки и — к бабушке в Починок. Как вам мой план?… стоп… что случилось?

— У нас беда, Коля…, — мама подробно изложила нависшую над семьей проблему.

— Как же так? Ведь все было так здорово, — бормотал отец. — Говоришь — адвокат? Позвоню Калиниченко — у него много знакомых юристов, защитников… даже в Москве.

Юрист авиационного завода продиктовал ему номер московского телефона одного из лучших адвокатов страны. После пятой, наверное, попытки со светилой, наконец, удалось связаться. Отец долго и сбивчиво объяснял суть произошедшего, а затем также долго и внимательно слушал ответ корифея. Прервал он его лишь двумя словами «Сколько?!» и «Согласен».

— Я согласился, — положив трубку, подавленно сообщил он. — Юрий Натанович приедет завтра. Сказал, что дело выиграет. Но… мне придется продать «ласточку». И еще… он просил, чтобы ты, Леша, больше ничего не говорил ни следователю, ни какому-либо другому милиционеру. Просто молчи и все. Любые беседы на эту тему теперь будут проходить только в присутствии адвоката.

— Папа, может быть, не нужно никакого адвоката. И не нужно продавать машину, которую ты ждал полжизни. Я выкарабкаюсь…сам…

— Нет, сынок, лучше перестраховаться, чем потом жалеть всю жизнь.

На следующий день Леша пришел в школу с мамой. Он сразу же направился в класс, а она — в учительскую. Было заметно, что отношение к нему изменилось. Причем, всех. Класс бурлил, перешептывался и выглядел теперь словно перетасованная колода. Каждая из группировок разделилась на две части. Во «враждебной» — половина откровенно злорадствовала по поводу «переплета» Мишина, а другая напротив, выражала симпатии за самопожертвование в отношении их лидера. В своей же компании одни считали Леху героем, а другие не понимали, зачем он полез выручать Карпинского, да еще с такими последствиями. То же самое происходило и с учителями. Первый же урок это показал. Учительница английского языка явно игнорировала своего лучшего ученика. А вот военрук Владимир Петрович в торжественной обстановке объявил Алексею благодарность.

Всех, однако, превзошла завуч. После уроков Леша с удивлением застал маму, сидящую на скамеечке рядом со школой.

— Сынок, я тебя жду. Присядь.

— Почему ты здесь, а не на работе?

— После беседы с вашим завучем я сходила в поликлинику и отпросилась до конца дня. На вокзале встретила Верника — твоего адвоката. Вечером он к нам придет. Сейчас Юрий Натанович находится в милиции, а я поехала сюда, чтобы посоветоваться с тобой.

— Может быть, лучше было бы поговорить дома, мама?

— Нет, Лешенька, возможно нам лучше вернуться в школу и еще раз пообщаться с Зоей Кузьминичной. Уж слишком у нее предвзятое к тебе отношение. Она уверена, что именно ты подговорил уголовников избить Сережу Карпинского…

— Мама, и ты в это веришь? Я спасал его и покалечил одного из этих самых уголовников. Как бы я это сделал, если бы с ними был связан? Что-то не вяжется…

— Я ей сразу об этом сказала. Она мне возразила тем, что ты ударил его для отвода глаз, но не рассчитал силу.

— Мама, честно говоря, я совершенно не хочу видеть эту Зою, но, если ты так хочешь, то пойдем — поговорим.