Лучший шпионский детектив

Алексей проследовал в комнату, напичканную современной оргтехникой, и достал из ящика три фотографии одинакового формата. На одной из них он сразу узнал Алейникова, на другой — Полякова, а вот третья оказалась для него загадкой. На ней был изображен в меру упитанный импозантный мужчина лет шестидесяти в тонированных очках и с пепельной бородкой. С тощим длинноволосым Чижевским он, казалось, не имел ничего общего. Прихватив лишь этот фотопортрет, а заодно выключив компьютер и принтер, он вернулся на кухню.

— Это кто?

— Это Чижевский, — едва слышно прошептал старик. — Он же — Дэвид Гордон Браун. Скоро он прилетит в Россию. Его пригласил Володя… Алейников. В Америке Леня сделал пластику. Как он сказал — на всякий случай.

— Ну, вот и все, господин Разумов, молись, — Митин закончил подготовку к работе «Вурдалака», открыл кран и сдернул с жертвы халат.

Однако в самом начале что-то пошло не так — к шипению Разумова добавился еще какой-то свист. Обернувшись, Алексей обнаружил обрыв водяного шланга. Отключив аппарат, он отрезал лопнувший кусок трубки и возобновил процесс. Когда все было кончено, он пытался найти злополучный фрагмент шланга, но тщетно. Зато в дальнем углу кухни подобрал разумовский айфон. По известным причинам его тоже необходимо было изъять. Взглянув еще раз на фотографию Чижевского, он сунул ее в карман хозяйского халата и удалился.

Теперь его путь лежал в Сочи. Именно там сейчас проживал и, по словам Редина, очень даже неплохо, самый хитрый и молодой из изуверов Владимир Алейников. Кроме того, можно было ожидать, что рядом с ним появится и Чижевский. Сапфиру вполне хватило нескольких дней, чтобы прийти в себя и подготовиться к третьему акту адского спектакля под названием «Возмездие». С этой целью он даже съездил в специализированный магазин на Ильинке, где приобрел парик и накладную бородку. Как у Дэвида Брауна.

Прибыв на место, он принялся изучать подходы к жилищу Алейникова — Харитонова. Ему удалось выяснить, что тот обладает достаточно высоким положением со всеми вытекающими последствиями. В последние несколько дней он не выходил из принадлежащего ему дельфинария, окружив его беспрецедентной охраной. Алексей предположил, что ему стало известно о судьбе бывших подельников, поэтому он и предпринял подобные меры. Сапфир также не сомневался, что его самого уже ищут и, возможно, ждут у Алейникова.

В то же время он понимал, что время работает против него и поэтому нужно торопиться. Совсем недалеко от гостиницы, в которой он остановился, располагалась краевая больница. Интуиция ему подсказывала, что решение нужно искать здесь. К Алейникову возможен доступ под видом кого-либо, например врача. В приемном покое он обнаружил вход в лифт. Нажав на кнопку под номером три, он оказался в кардиологическом отделении. Пройдя по коридору, Митин заглянул в первый же кабинет с табличкой «Ординаторская». Внутри никого не было, а на вешалке болтались несколько халатов. На одном из них виднелся бейджик с именем и должностью врача. Поняв, что это то, что нужно, он схватил халат и устремился к выходу.

— Мужчина, что вы здесь делаете?! — словно выстрел, раздалось сзади.

— Простите, хотел навестить жену, но не нашел ее.

— Посещение с четыре часов. Внизу написано.

— Я это уже понял. Ухожу!

Выскочив на улицу, Алексей увидел, как два человека из кареты Скорой помощи выгружают каталку с больным. Это явно были врач и водитель. Когда они скрылись за дверью, он заглянул в кабину. Ключ торчал в замке зажигания, а мотор работал. О такой удаче он не мог и мечтать.

При подъезде к дельфинарию, Митин, как полагается, включил сирену. Резко затормозив перед воротами и чуть не наехав на полицейскую машину, он выскочил из микроавтобуса. Дорогу ему преградил сержант с автоматом, а затем подошел и майор:

— Что случилось? Вы кто?

— Я лечащий врач Харитонова. Он позвонил и просил срочно приехать. Необходимо сделать кардиограмму и поставить капельницу.

— Ну…, — терзаясь сомнениями, протянул полицейский, — хорошо, проходите… Илья Петрович.

При этом он не сводил глаз с бейджика Сапфира.

За воротами его встретил еще один полицейский, а затем к ним присоединился и охранник в камуфляже. Покружив по узким коридорам, они, наконец, остановились перед массивной деревянной дверью. Алексей сжимал в кармане халата шприц с «Тополем». Он понимал, что действовать надо мгновенно, чтобы Алейников не успел поднять шум.

— Сергей Сергеевич, откройте, к вам врач, — постучал определенным образом охранник.

Звуконепроницаемость, похоже, была идеальной, поэтому ругательства и крики, раздающиеся с той стороны, практически не были слышны. Дверь распахнулась, явив на пороге сильно нетрезвого, постаревшего, но узнаваемого Алейникова. Он набрал в легкие воздух и уже собрался выразить свое возмущение, но Алексей его опередил.

— Сергей Сергеевич, главврач сказал, что вам необходимо пройти укрепляющие процедуры, снять кардиограмму и поставить капельницу, — скороговоркой, но очень громко и убедительно и продекларировал он, оттесняя опешившего хозяина вглубь помещения.