Лучший шпионский детектив

— Это настоящая Милдред Стоун, выпускница Принстонского университета, преподаватель английского языка. Ей не повезло, что на работу в школу она приехала в тот же город, где жила наша дамочка. Та её, по всей видимости, как-то увидела и решила, что обзавестись двойником при таком роде деятельности очень полезно. Её сообщник Генри устроился в школу охранником, охмурил бедную девчонку и втянул, скорее всего, в какую-нибудь оргию, а потом подставил. Милдред с треском вышибли из школы, после чего она вполне естественно для всех исчезла: наверняка все подумали, что уехала куда-то со стыда. Так что можно было спокойно привезти её сюда с полной гарантией, что никто не спохватится и искать не будет. Допускаю, что лже-Милдред и на самом деле не раз использовала эту женщину в качестве двойника. У меня, по крайней мере, нет сомнений, что общались они довольно часто, потому что после первого её визита я был убеждён, что она — преподаватель английского языка, по этому признаку стал разыскивать и вышел на настоящую Милдред Стоун. То, что я тебе сейчас рассказал, всего лишь результат моих размышлений, доказательств пока нет, но они будут, когда женщину приведут в норму врачи. Уверен, она вам немало интересного и полезного расскажет.

— Так, а кто же тогда эта твоя дамочка? — растерянно спрашивает Вильямс. — Ты и это знаешь? Почему утром мне ничего не сказал?

— Утром ещё не знал. А после беседы с тобой заехал на работу к своему другу-криминалисту, тот прогнал всю мою информацию по всем каналам — вот и выяснили. Это Эдна Родригез, дочь Жадного Чака. Она настолько в себе уверена, что при первой нашей встрече даже назвалась мне собственным именем. Правда, без фамилии. И Генри тоже назвала. Хотя практически ничем не рисковала. Чак при помощи своих связей сумел так её прикрыть, что ни одна живая душа не знала, что у него есть дочь. Если бы не умница Стив, вряд ли удалось бы это узнать. Она засветилась всего лишь раз почти двадцать лет назад, когда Чак самолично вытаскивал её из каталажки после неудачной аферы с поддельным чеком. С тех пор она очень поумнела, да и было у кого поучиться.

— Значит, Чака, говоришь, можно разыскать?

Я киваю на женщину в кресле.

— Она наверняка знает все их убежища.

— Ясно. Роджерс, срочно доставить женщину в нашу клинику!

И пожимает мне руку:

— Ладно, будь здоров, буду держать тебя в курсе. Но и ты, если что-то разузнаешь, сразу звони мне.

— Отвези меня в офис, — прошу я. — В фургоне ведь повезут женщину. А я тороплюсь: есть одно важное дело.

— Конечно, — спохватывается он. — Поехали!

Возле моего офиса прощаемся ещё раз. Я поднимаюсь на крыльцо и открываю входную дверь. Никаких писем по-прежнему нет. Может, на автоответчике? Я ведь в тот раз так и не успел его проверить. Вставляю ключ.

Дьявол! Опять заперто на один оборот! А со мной нет пистолета.

Беру в прихожей трость, которую забыл один из давних клиентов да так за ней и не вернулся, встаю перед дверью, примеряюсь, затем вышибаю дверь и влетаю в собственный офис кувырком через голову.

Мог бы и не заниматься акробатикой: в офисе никого нет. Только снова знакомый-знакомый аромат духов.

— Она была здесь? — спрашиваю Ли, но он мне не отвечает.

Вытаскиваю его голову и сразу вижу причину: внутрь статуэтки плотно вставлен листок из моей прихожей. Достаю его — маленькая бумажка исчезла. Плакали мои расчёты на то, что смогу вычислить банк и каким-то образом прикарманить деньги Чака: депозит ведь наверняка оформлен на предъявителя! А я так заботливо скрывал это от Вильямса!

Разворачиваю листок и вижу, что это записка. Почерк мне не знаком, но чей он, гадать не приходится.

«Мэтт, ради Бога простите, что снова закрыла двери на один оборот: моя отмычка не очень подходит к вашему замку. Мне пришлось вернуться, чтобы взять одну нужную вещь. Очень любезно было с вашей стороны положить её так, чтобы я долго не искала. Прощайте!

P.S. Что-то мне подсказывает, что мы с вами ещё встретимся»!

— Да не приведи Господь! — говорю я, ставя голову Ли на место. — Очень неприятно иметь дело с женщиной, которая всегда на шаг впереди! Правда?

На этот раз Ли со мной соглашается.

Ирина Гордеева Все слезы Лорелеи