Лучший шпионский детектив

— Ну, откуда тебе знать?

— Не спорьте, я сейчас в интернете посмотрю, — помирила всех Марина и пошла наверх, в свою комнату. Там ее ждал нотбук и сотовый телефон. Она позвонила Андрею, поздравила с наступающим Рождеством, а потом залезла в интернет. Оказалось, что тетка была права. Муж сестры, действительно, был зятем. Деверь оказался братом мужа, шурин — братом жены.

Обогатившись столь ценными сведениями Марина, спустилась вниз, чтобы подтвердить правоту тетки. В зале у камина отец и Генрих, развалившись в кожаных креслах, потягивали коньяк. В двенадцать ночи все разместились за рождественским столом, и Серега произнес тост:

— Всех с Рождеством Христовым! Праздник — великий. И я рад приветствовать на русской земле своего зятя Генриха, которого полюбила и выбрала мужем моя сестра Тамара. Я полностью согласен с ее мнением и очень рад такому выбору. И в канун нашего российского Рождества хочу сказать тебе, Генрих, что ты скоро станешь настоящим русским. Я тебе гарантирую. Вот язык подучишь с помощью Томки. И все. Ты — русский! Кроме того, я, как старший в этой семье…

— Вообще-то, старшая — я, — возмутилась Тамара.

— Молчи, женщина. Старший в семье всегда мужчина. Так вот, я принял решение отпраздновать вашу свадьбу у нас по русским традициям, как только вы изволите прибыть в наш родной город.

— Думаю, что через три дня мы приедем, — сказала тетка, подмигнув Марине.

— Да, пап, — подтвердила Марина.

— Прекрасно, я успею все подготовить.

— Ты только не очень-то усердствуй. Гостей поменьше, пожалуйста, — добавила Тамара. — Я не люблю, когда свадьба превращается в сборище совершенно незнакомых людей.

— Ладно, список приглашенных получишь на днях, — заверил сестру Сергей. — И еще, там этот твой Шерлок Холмс с первого этажа бьется-колотится насчет расследования. Ты бы ему позвонила, Тома. Он что-то опять нарыл.

— Трошин — следователь старой закалки. Я ему позвоню завтра. А сейчас при вас я торжественно сожгу остатки своего темного прошлого. Я долго думала, что сделать с ним.

Она вытряхнула на стол содержимое небольшого пакета. Это были рулончики фотопленки, бумажки, какие-то пакетики.

— Это информация. Она пролежала в одной скале двадцать лет. Теперь она стоит немалых денег. И мы чуть не поплатились жизнью из-за этой ерунды. Юрия убили…

— Юрия убили? — спросила Марина.

— Да, не хотела тебя расстраивать… Так вот, вначале я думала сдать недружелюбных России политиков, таких как Хольтцер, Коршмеер. Они там есть. Я их узнала.

Генрих закивал и сказал по-русски:

— Очень плохие.

— Потом я думала все это отдать нашим ФСБ-шникам. Теперь думаю проявить чисто русское благородство.

Она сгребла все обратно в пакет и подошла к камину.

— Гори все синим пламенем!

На следующий день Тамара узнала, что Трошин нашел свидетеля. Это был старый алкоголик дядя Кузя из соседнего двора. Дед видел бабку-убийцу лицом к лицу, которая улепетывала в тот летний вечер из их подъезда с пустым ведром. По словам Кузи, это была «сама смерть», столь ужасной показалась она ему. Но потом Трошину удалось вытащить из старика Кузи некоторые подробности и даже составить словесный портрет. Оказалось, что это была женщина со шрамом на лице. Вопрос был один — мотив. У Игоря и его близких не было знакомых со шрамами. Поиск такой «красотки» в картотеках тоже ни к чему не привел. Возраст Кузя идентифицировать не смог. Единственное, что он сказал точно, что это была не старуха.

10 января Андрея выписали из больницы. Селить его в коттедже Сергея было делом рискованным. Компания решила в этот же день лететь домой.

Андрей не рассказывал матери по телефону про свои злоключения. Немного проговорился брату. Борис не пил, работал и получал зарплату. Мать, между тем, встретила его с глазами, полными слез. Они обнялись.

— Я все знаю. У меня сердце кровью обливалось. Материнское сердце не обманешь.

— А потом наша зоркая тетя Нюра зашла и рассказала, что по телевизору тебя видела, что ты попал в заложники, — добавил Борис.

— Мам, да все нормально. Нашлись люди и спасли меня.

— А почему ты с палочкой?

— Ногу подвернул, не волнуйся.

— Не ври мне, Андрюша!

— Мам, все, что было — прошло. Я уже не то, что хожу — бегаю. А трость — это ерунда!

— Ах, Андрюша! Не езди ты больше никуда. У нас спокойнее.

— Все. Больше не буду.

— Что это я тебя в коридоре держу? Пойдем, буду кормить. Пельмешики у меня в морозилке моего производства — сейчас отварим.

Она поспешила на кухню, а Андрей — в зал и упал на диван. Слабость еще давала о себе знать. Он сразу уснул. Ему приснилась Марина. Она ползла в окопе к нему. Кругом стреляли. Он пытался кричать, но не мог, пытался двигаться — тоже не мог. Потом все заволокло туманом.