Лучший среди мертвых

– К ним Суслик каждый день бегает, – быстро ответила Ксенька. – Скучно дома сидеть, так он туда шастает, истории послушать.

– Была б я его матерью – уши надрала бы за такие развлечения!

– Хорошо, что вы не его мать, – парировала Ксенька. – Нашей мамке есть чем заняться, кроме как собственных детей за уши драть.

Крячко понял, что сейчас начнется привычная для двух дам ссора, и поспешил вмешаться:

– Не просветите меня, Ксения, Суслик – это кто?

– Брат мой. Младший. Он в шестой класс перешел, смышленый парнишка.

– Так его я тоже у Иванихи на задах найду?

– Если повезет. Он обычно либо там, либо на речке с пацанами.

– А зады Иванихи в каком направлении искать?

– От магазина идите прямо, до конца улицы. Крайний дом, шиферная крыша полосками окрашена. Не ошибетесь, – подсказала Ксенька.

Внезапно в голову Крячко пришла новая мысль. Раз Ксенька знает так много про местных алкашей и их привычки, может, она сама будет ему полезна?

– Скажите, Ксения, вы считаете себя наблюдательным человеком?

– От скуки станешь наблюдательной. Только вам я бесполезна. Вы ведь про бомжей спросить хотели? Так я о них ничего не знаю.

– Так-таки и ничего?

– Думала уже. К нам они нечасто заглядывают, разве что уворовать что-то из продуктов захотят. Да мы всегда начеку, и самообслуживания у нас нет, а через прилавок незаметно руку не протянешь. Сами видите, народ у нас в магазине не толпится.

– Как насчет приезжих? Незнакомцев ведь вы сразу от местных отличите? – не сдавался Крячко. – Быть может, накануне кто-то приходил в магазин, продуктами закупался. Колбаска там, хлебушек, огурчики малосольные.

– Чужака я, конечно, отличу, да только у нас таких немало. Из столицы часто приезжают. В паре километров отсюда дачный поселок строят, туда и едут, а по пути иногда к нам заскакивают.

– И никто из них вашего внимания не привлек?

– Так, чтобы особо? Нет, не привлек. Покупатели как покупатели.

– Я оставлю вам номерок, вдруг что вспомните, – предложил Крячко, протягивая Ксеньке визитку. – Буду признателен.

– Ладно, я подумаю, – пообещала девушка.

Крячко подхватил пакет с продуктами и вышел из магазина. Дом Иванихи он нашел без труда. Шиферную крышу в синюю и зеленую полоску было видно издалека. Припарковав машину у калитки, он не пошел через двор, а направился в обход забора, полагая, что там и находятся «зады», и не ошибся: за скверно ухоженным огородом стоял покосившийся сарай. Оттуда доносились голоса. Крячко остановился и прислушался.

– Говорю тебе, туфта это все. Не мог старик Тесик так облажаться, – сердито говорил кто-то зычным голосом. – Раз принял подношение, значит, был уверен в том, что он чист.

– И поэтому они все сейчас в холодильнике греются, печки дожидаясь, – едко отвечал ему молодой голос.

– Промашка вышла, и спорить тут не о чем, – урезонивал их третий. – Помянуть бы надо, да нечем.

Крячко рассудил, что самое время обозначиться. Он шагнул в открытый дверной проем, потряс пакетом и громко возвестил:

– Поминальный стол прибыл. Позволите присоединиться?

В сарае сидели четверо. Два парня лет по тридцать-тридцать пять, один предпенсионного возраста и один далеко за семьдесят. Все смотрели на вошедшего и молчали.

– Чего затихли? Или передумали приятелей поминать? – проговорил Крячко, неспешно продвигаясь в центр сарая.

– Ты кто такой? Чего надо? – поднимаясь с места, проговорил обладатель зычного голоса, которого Крячко определил как претендента на пенсию.

– Кем бы ты ни был, проваливай! – присоединился к нему парень помоложе.

– Я к вам с миром, мужики, чего в бутылку лезете, – примиряюще произнес Стас. – Вот, на помин принес.

Он хотел вынуть из пакета бутылку, но парень его остановил:

– Забирай свое пойло и проваливай, пока цел! – В руках его появилась дубина.

– Эй, полегче! – отступив на шаг, произнес Крячко. – Так гостей не встречают.

– Остыньте, мужики, – вступил в разговор старик. – Бубон, Артемка, кому говорю, остыньте!

– Ты что, не видишь, что происходит, Палыч? Этот хрен отравил наших ребят, а теперь до нас добраться решил, – вспыхнул парень помоложе.

– Ты, Артемка, обвинениями-то не бросайся, – растягивая слова, произнес Палыч. – Дай человеку слово сказать.

– Вот так небось и с Тесиком было, – проворчал тот, кого старик назвал Бубоном. – Дал он этому хрычу слово сказать, а потом на тот свет отправился.

– Вы не правы, мужики, – снова заговорил Крячко. – Спиртное я в вашем магазине брал, Ксенька собирала. У меня и чек имеется. Могу предьявить.

– Ксенька, говоришь? – прищурился старик. – И что же она нам прислала?

– Тебе, Иван Палыч, портвейн «три семерки». Остальным «беленькую». Все по совету брал. – Стас начал выкладывать гостинцы на земляной пол. – Так показывать чек-то?

– Обойдемся, – при виде заводских этикеток пошел на попятный Бубон. – Доставай стаканы, Костян, помин состоится.