Лучший телохранитель – ложь

— Зеб, это Джим, вы слышите меня? Вчера вечером приборы прослушивания в доме партнера Мадриани засекли телефонный звонок. Никто не ответил, поэтому звонивший оставил сообщение. Он назвался Полом. По словам агентов, голос был похож на голос Мадриани. Он просил партнера позвонить мне и сказать, что бомба находится на борту корабля. Название судна, по словам звонившего, «Амора», и оно должно было вскоре причалить в порту Энсенада в Мексике. Уже сегодня. Они не сочли нужным доложить мне об этом, зная, что и сам Мадриани, и его партнер в курсе, что в офисе поставлены жучки, а телефоны прослушиваются. Агенты уверены, что это какой-то трюк.

Почему? Потому что вчера во второй половине дня был еще один телефонный звонок. Предположительно он поступил на сотовый телефон адвоката с кодирующим устройством, поэтому агенты не могли слышать, о чем шла речь. Но, судя по тому, что было зафиксировано подслушивающим устройством в офисе, партнер как будто использовал свой обычный телефон, чтобы обвести наших людей вокруг пальца. Он прямо в микрофон орал о том, что знает нечто важное, возможно просто повторяя информацию, услышанную по сотовому телефону. А потом разговор по его мобильному аппарату был прерван… Зеб, Зеб, вы где? Я подумал, что вы отключились, — проговорил Райтаг. — Итак, что же случилось?

И Райтаг прослушал долгое объяснение о засечке сигнала методом треугольника, о постановке помех. Казалось, от излишних подробностей у него вот-вот пойдет носом кровь. Он все еще старался усвоить все эти детали, когда вдруг в дверь вошел секретарь и передал ему написанную от руки записку.

Он читал ее, одновременно выслушивая поток извинений. Торп писал:

«Все подтвердилось. Судно «Амора» было зарегистрировано в Панаме, в настоящее время находится в контейнерном терминале порта Энсенада, Мексика. Сообщил агент М. Труфолд».

— Зеб, оставьте это. Заткнитесь и слушайте…

* * *

Мы спокойно сидели на скамейке и смотрели, как судно «Амора» прокладывает себе путь к каналу. Оно было гораздо меньше того контейнеровоза, что примерно час назад вышел из порта. И теперь это судно победно скользило по воде. Когда корабль повернулся к нам кормой, чтобы преодолеть волнолом, я увидел, что на его борту около самой кормы находится один-единственный контейнер.

— Думаешь, это оно? — спросил Герман.

— Скорее всего, да. Разве что под палубой у него есть еще контейнеры, — сказал я.

Я скользнул взглядом через бинокль в другую сторону, надеясь увидеть там скопище полицейских машин, которые потоком устремляются в порт. Но мне были видны только грузовики, увозившие контейнеры в сторону проходившего вдоль берега шоссе, которое вело в Тихуану и дальше, к границе.

— Можно мне тоже посмотреть? — спросила Марисела. Наверное, она увидела на борту судна что-то знакомое.

Я протянул ей бинокль. Она поднесла его к глазам, навела фокус, посмотрела в сторону корабля и через секунду сказала:

— Это он!

— Ваш отец? — переспросил я.

— Нет, Алим, — поправила меня женщина. — Он там, на трапе. На самом верху. — И она вернула мне бинокль.

Я настроил его и посмотрел, куда она сказала. Худощавый темноволосый мужчина, одетый в белое, стоял у лестницы с мостика и собирался спуститься. Я успел хорошо рассмотреть его, пока он поднимался на главную палубу и наконец исчез в двери одной из надстроек судна.

— Вы уверены, что это он? — решил уточнить я.

— Да. Я узнала бы это лицо везде. Но где же отец? — И она снова потянулась за биноклем.

Я отдал его ей. Потом я повернулся к Герману:

— Если контейнер уже стоит на палубе, его разгрузка с судна не займет много времени. Если они сумеют погрузить его в автомашину, а потом пройдут таможню и отправятся своим путем, мы их потеряем окончательно. Ты не видишь, нельзя ли нам подобраться к ним каким-то образом?

Герман повернулся и осмотрел территорию позади нас.

— Все обнесено забором. Но параллельно каналу идет улочка, по которой мы можем пройти прямо туда.

— Тогда тебе придется выйти на дорогу и поискать такси. Подъезжай на нем к улице, что идет вдоль канала, и жди нас там. Мы с Мариселой останемся здесь и будем наблюдать. Может быть, мы увидим ее отца. К тому же нельзя упускать из виду контейнер. Так что жди нас там.

Герман бегом пустился выполнять указание.

Когда я снова посмотрел в сторону судна, два буксира уже успели помочь ему пришвартоваться к грузовому доку, стоявшему как раз у него на пути. Мне показалось, что никто не стал даже дожидаться, пока судно будет надежно пришвартовано канатами. К нему уже направлялся большой кран, который должен был поднять контейнер с палубы.

Марисела внимательно осматривала судно с носа до кормы, пытаясь найти какие-то признаки нахождения на нем ее отца.

Казалось, не прошло и минуты, а контейнер уже завис в воздухе, поднятый с судна краном. Гигантский хобот крана повернулся вокруг своей оси, и контейнер исчез где-то внизу, на причале, по другую сторону от корабля.

— Нам нужно идти, — сказал я Мариселе.

— Но где же мой отец? — растерянно спросила она.