Лучший телохранитель – ложь

— Так много всего, что я даже не знаю, с чего начать. О чем бы мы ни слышали, что бы ни читали или видели, теперь это не имеет значения, — сказал Гарри. — Так что, я думаю, дом соответствует своему расположению. Итак, мы должны поверить, что Катя в ярости ударила Пайка кинжалом, потом случайно натолкнулась на горничную внизу и убила и ее. Но тут ей взбрело в голову вымыть нож только для того, чтобы бросить его в раковине…

— Со следами крови на нем, — дополнил я.

— Да, все чисто, только одна кровь, как при переливании, и никакого смешения, — заметил Гарри. — Одним и тем же ножом она зарезала Пайка, а затем и горничную, однако на ноже мы нашли только следы крови горничной, но не Пайка.

— Надо думать, что она ополоснула и руки, пока отмывала нож, — сказал я.

Когда мы шли по траве сбоку от дома, Гарри посмотрел на меня лукаво.

— Отсюда вопрос: как в таком случае кровь попала на переднюю дверь? — спросил я. — Как сообщили из лаборатории, вся обнаруженная кровь принадлежит горничной, никаких признаков крови другой группы, хотя следы крови Пайка были обнаружены на одежде горничной.

На секунду он задумался об этом:

— Копы, возможно, скажут, что она дотронулась до двери, не заметив этого, а потом вернулась на кухню ополоснуть нож.

— Я понимаю. Итак, она взяла себя в руки, но внезапно забыла о кинжале в груди Пайка наверху с отпечатками ее пальцев на нем повсюду. При этом на рукоятке совсем не было крови, только отпечатки пальцев. И почему же она их не смыла?

— Ну, прежде всего потому, что и не думала убивать кого-то кинжалом. Это сделал совсем другой тип, — сказал Гарри, — это единственная разумная мысль из тех, что мы уже слышали.

— Для нас может быть и так.

На первый взгляд все эти незначительные детали, все эти мелкие несоответствия на месте преступления прокурор будет не в состоянии объяснить. В большинстве случаев можно быть уверенным в том, что, пока дело дойдет до суда, обвиняющая сторона найдет способ изящно оформить все эти мелочи и включить в дело.

— Мы оба знаем, что скажут на суде эксперты, — продолжал Гарри, — они будут настаивать, что убийца был трусливым глупцом. Что после убийства Катя запаниковала. И поэтому допустила эти глупейшие промахи: кровь на двери, кинжал в теле жертвы. Да здравствуют паника и глупость.

Все умозаключения Гарри звучали достаточно правдоподобно, чтобы обеспокоить меня. Присяжные также могут в это поверить.

Гарри смотрел в свои записи:

— Какое-то время полицейские считали, что найдут следы наркотиков, но их ожидания не оправдались.

Я посмотрел на него:

— Они нашли три или четыре небольших муслиновых пакета, связанных сверху бечевкой. Проверили то, что было в них. Это оказался корм для кошек.

— Ты сказал, таких пакетов было три или четыре?

Гарри перелистал несколько страниц отчета в поисках нужного места:

— На самом деле их было пять. Один из них оказался открытым. Более того, он был буквально растерзан, полагают, что это могла сделать кошка.

— У Пайка была кошка?

Гарри покачал головой:

— Насколько я знаю, нет. Никаких животных. Полиция должна была это проверить. И в их отчете нет ни слова о животных в доме. По словам знакомых Пайка, он более половины времени в году проводил путешествуя за границей. В основном в Латинской Америке, где, как я полагаю, бывал по делам своего бизнеса. Даже если бы у него было домашнее животное, ему пришлось бы пристраивать его где-нибудь.

— Давай-ка проверим это. Посмотри, есть ли записи о том, что у Пайка была кошка, от которой он потом избавился.

Гарри сделал пометку. Мы закончили нашу бесцельную прогулку по траве около дома и глянули на датчики движения, часть системы безопасности, что вышла из строя в ночь убийства.

— Нам известно расположение датчиков движения?

— Есть где-то здесь, — сказал Гарри, заглядывая в папку. Там нашелся и план прилегающей к дому территории, но недостаточно точный. Гарри не мог с уверенностью сказать, где именно располагался ближайший датчик. — Мне нужно проконсультироваться с детективами в доме. Дай мне секунду.

Гарри направился к воротам, у которых толпились полицейские.

Я же прошествовал к дому. Ветер колыхнул ровный ряд камелий, когда я проходил мимо, и вдруг что-то привлекло мое внимание. На мгновение ветром приоткрыло то, что было скрыто за одним из кустов. Это мог быть кусок ветоши или оберточной бумаги. Я видел, как нечто белое овальной формы мелькнуло в колыхавшейся листве. Приглядевшись, я заметил, что предмет испещрен пятнами кофейного цвета.

Несколько мгновений я размышлял о том, не следует ли позвать полицейского, чтобы он забрал мою находку. Однако, если я правильно понял, у экспертов уже было пять подобных предметов. Одним больше или меньше — не так важно.