Лучший забавный детектив

– Н-да, – пробормотала я, – здорово вы меня развели. А генерал ваш так вообще артист. – Я скорчила физиономию и просюсюкала: – «Нельзя, Софьюшка, вам «сестру из Мариуполя», нельзя микрофончик…» Гады! Я там старалась, выкручивалась, как уж на сковороде…

– Мы не могли, Софья, спугнуть Самоеда. Слишком ценная добыча, генерал еще за его поимку медаль получит…

– И звание народного артиста, – ядовито закончила я.

В квартире Кирилла и Беллы никого не было. Я почему-то думала, что встречу здесь хозяйку, но Белла, видимо, еще не знала, что для нее выбита индульгенция, и боялась вернуться домой.

Антон завел меня в ванную комнату, усадил на край джакузи и долго, придирчиво выбирал соли, пену и режим работы ванны. Горячая вода наполняла причудливо изогнутую емкость, я болтала в ней рукой и никак не могла заставить себя встать и начать раздеваться. Только вопрос Антона:

– Тебе помочь? – вернул мне силы.

– Спасибо, я сама, – сказала и, не дожидаясь его ухода, начала расстегивать олимпийку.

– Вот этот халат совершенно чистый, – сказал парень и, указав на пушистый розовый халатик, закрыл за собой дверь.

Сколько раз я промывала слипшиеся волосы шампунем, не помню. Много. Мне все время казалось, что под пальцами проскальзывает последний осколок кости. В первый раз вода окрасилась в розовый цвет, я выскочила из джакузи и, дрожа, голышом стояла на коврике и ждала, пока вода сольется и наберется вновь.

Горячие юркие пузырьки массировали кожу, волшебный запах банной косметики вскоре уничтожил преследовавший меня запах крови, я прогрелась, расслабилась и провела в джакузи часа полтора, не меньше.

Когда силы вернулись окончательно, я выбралась из воды, заставила себя намазаться кремами и хотя бы чуть-чуть просушить волосы. Махровый халатик Беллы пришелся впору, я выскользнула из ванной и увидала, что во всем доме, кроме одного помещения, выключен свет.

Шлепая босыми горячими пятками по коврам и паркету, я пошла на свет и обнаружила Назара Туполева, одиноко сидящего на высоком кухонном табурете перед пустой рюмкой и бутылкой бренди. Никакой милиции и свиты рядом не было, только пустая рюмка, бутылка и чистая Софья.

– Как ты? – едва подняв на меня глаза, спросил Назар.

– Почти в норме, – созналась я и собралась присесть на табурет по другую сторону стола от хозяина.

– Не здесь, – сказал Туполев, – пойдем в комнату.

Мы прошли в гостиную, Назар включил электрический камин и усадил гостью на диван возле обогревателя. Заставил положить ноги на подушки и укрыл их пледом. Сам сел рядом и произнес:

– Кажется, я еще не сказал тебе спасибо.

– Не стоит. – Я помотала неподсохшими прядями. – Это все ради Кирилла.

– Понятно, – кивнул он. – Но ты еще не все знаешь. Во-первых, если бы ты не согласилась исполнить свою роль до конца, Самоед ушел бы…

– Как это? – перебила я. – Антон сказал, что за домом плотно вели наблюдение.

– Да, вели. Но это не работает против Самоеда. Мы обыскали его комнату и нашли лаз в полу. Когда-то, еще при первом хозяине, из складских помещений магазина на второй этаж вела винтовая лестница. После революции лаз попросту забили, но цементировать не стали. Видимо, Самоед поработал в архивах, нашел старый план дома и узнал про лестницу. Он аккуратно вскрыл пол, приделал к крышке с обратной стороны петли… если не знать, что лаз вскрывали, из магазина это совершенно незаметно, потолки высокие. В общем, Самоеду потребовалось бы не больше полминуты, чтобы спуститься в магазин, открыть канализационный люк в полу магазина и уйти под землю. Там мы его не достали бы.

– А сторож магазина?

– Сторож? Против Самоеда? Не смеши меня, Софья.

– Так вот почему умер Петр Апполинарьевич… – протянула я.

– Ты о прежнем хозяине комнаты говоришь?

– Да. Он умер от отравления, и теперь я почти уверена, что это дело рук Самоеда.

– Скорее всего, – кивнул Туполев. – Рядом с ним ничего просто так не случается. Он укрепил дверь своей новой комнаты, и штурмовому отряду пришлось бы потратить время на ее устранение, а он за эти секунды успел бы уйти. Мы думаем, что и канализационный засор произошел в вашей квартире неслучайно. Самоед, конечно, не мог знать, что труба лопнет. Он хотел только затопить пол в квартире, – пока тряпка забивала сток, он на всю мощность воду в ванной включил, – и пройти в магазин для проверки пути отхода. Не стоят ли ящики на люке в полу, не загроможден ли путь и так далее. Пока соседи и дирекция магазина, задрав головы, ругались у макарон, он везде прошелся.

– Все проверил, все было в порядке?

– Да.

– А вторая причина, по которой майка Гарика оказалась в трубе?

Туполев налил мне и себе бренди, вложил бокал в мою руку и, только посмотрев, как я сделала глоток, проложил:

– Скорее всего, он решил внести сумятицу в жизнь квартиры. Это когда все бегают, все при деле, каждого лишнего человека видят и спросят: «А кто вы, а зачем пришли?» Он намеренно поил «виновника» происшествия в своей комнате до глубокой ночи, Лопатин потерял счет времени и по наводке Самоеда отправился беседовать с тобой. Самоед знал: ты настороже, дверь заперта, ключ в замочной скважине.