Lucky

– Откуда он узнает? Ты же не расскажешь?

Я с надеждой посмотрела на лежащего рядом мужчину, демонстрируя, свою нежность, ранимость и крайнюю нужду в защите.

– Вот хитрожопая стерва, – Усмехнулся Разумовский, – точно говорят, все проблемы от водки и от баб. Бухать я не бухаю, а вот бабы, конечно… Вернее в данном случае одна конкретная. Хочешь, чтоб я свою голову подставил? А на могилку плакать придешь?

– Не прибедняйся, мой сексуальный тигр. Что-то подсказывает мне, не станет Фома применять к тебе такие серьезные меры. Больше скажу, сдается , что в случае вашего с ним конфликта быстрее цветочки понесут на могилку Ильина.

Саша промолчал, но аккуратно убрав мою голову со своей груди , встал и принялся собирать раскиданные по комнате вещи, чтоб одеться.

Сердце испуганно ухнуло вниз, замерев в районе пяток.

– Ты куда?

Спросила и тут же дала себе мысленную затрещину. Веду себя, как ревнивая жена. Дура, блин! Дура!

Разумовский , уже полностью упакованный, подошел, чмокнул меня куда-то в район темечка и направился к выходу. Едва захлопнулась дверь, я поджала ноги к животу, потому что внутри все выкручивало от боли, и тихо заплакала. Он не вернется.

Однако в коридоре снова послышались шаги. Саша встал у кровати, изучая меня с легким раздражением на лице.

– Да к Фоме я, идиотка. К Фоме. Ясно? Лучше сам наведаюсь, чем он нас пригласит.

Со словами: "Господи, за что мне такое наказанье?" Разумовский покинул квартиру теперь уже наверняка.

Я быстро вскочила на ноги, метнулась в ванную комнату, чтоб обрести человеческий вид, и приготовилась ждать. Не прошло получаса, как зазвонил телефон.

– Через двадцать минут у меня в кабинете. Рысью.

Ни здравствуйте тебе, ни до свидания. Хотя я и без всяких политесов узнала голос Борова. Собственно говоря, именно этого звонка ждала. Ночь прошла, задание выполнено, он должен был объявиться , тем более, в свете происшествия с его дочерью. Удивительно, что зовет прямо в кабинет. Совсем очумел бедолага от горя.

Хорошо, что здание управы находилось на соседней улице, поэтому добежала я быстро. На все про все слишком мало времени. Того и гляди, Разумовский вернется, а меня дома в помине нет.

Пронеслась мимо ошалевшей секретарши, крикнув на ходу "Меня приглашали лично", заскочила в кабинет и рухнула на диван , тяжело дыша от марафонской дистанции.

Боров сидел за столом, бледный , с красными мешками воспаленных глаз. Наверное, мне нужно было его пожалеть, однако сострадания, почему-то я в своей душе не обнаружила.

– Ты видела?

– Чего?

Я, правда, совсем не поняла, о чем шел разговор.

– Кто стрелял, видела? Ты же там была?

– Нет. Вокруг меня самое основное действо развернулось. Все время мелькали то Ильин, то его дружки.

– Ясно.

Боров немного помолчал, а потом продолжил.

– Долг прощу и заплачу сверху, если поможешь мне выманить Фому в укромное местечко. Озолочу. Хочешь, в думу депутатом воткнем тебя. Станешь жить на государственных харчах, как сыр в масле кататься.

Я активно замотала головой из стороны в сторону, искренне не желая становиться слугой народа. Этого мне еще не хватало. Так-то дура-дурой, а от власти совсем распоясаюсь.

– Если не поможешь, кончу.

С этими словами мэр, серьезный человек, защитник и опора горожан, вытащил небольшой пистолет и направил его прямо мне в лицо. Вот это крайне нежелательный поворот.

– Прямо сейчас кончу. Хочешь? Мне все равно ничего не будет. Приберусь тут по-тихому а тебя вывезут куда-нибудь в тенистое место под березку и все. Никто не вспомнит даже. Я узнавал. У тебя, Наталья Ивановна, родни совсем нет. Поможешь выманить Фому?

– Я со всем желанием, только как?

Говорила спокойно, равномерно, не меняя тембра голоса. По крайней мере именно так в учебниках по психиатрии советуют вести себя с сумасшедшими.

– Явишься к нему, скажешь, что была той ночью в клубе и все видела, но согласна информацию только продать. Назначишь встречу. Место я тебе назову. Это – старый заброшенный завод. Там никого никогда не бывает. Усекла?

– Конечно. Идти то можно? И пистолетик спрячьте, а то, не ровен час, шмальнете мне промеж глаз, кто ж Вам тогда с Фомой поможет.

Мэр усмехнулся, но оружие убрал.

– А ты как-то изменилась. Похорошела, что ли. Не пойму.

– Так это со вчерашнего не умывалась. Косметика, салон красоты и все такое.

– Да? – удивился Боров. –Ну ладно, иди. На завтра нужно все устроить. Поняла? Время сообщу позже по телефону.

Я выскочила из кабинета и, снова взяв низкий старт, погнала к наташкиному дому. Едва успела заскочить в квартиру, скинуть шмотки и натянуть домашний костюм, нарисовался Разумовский.

Довольный. Улыбается.

– Ну? Что там? – Я прыгала вокруг него, исходя слюной от ожидания.

– Девочка моя, есть две новости. Одна хорошая. Вторая плохая. Вернее, даже три. Третья вообще дерьмо полное. С чего начинать?

– Да с чего-нибудь уже! Так ведь и помереть от нетерпения можно!

– Нет, Лизонька, помирать не надо, потому что я, знаешь ли секс с мертвыми женщинами не приветствую, а познать твоего комиссарского тела хотелось бы еще много раз.

– Да блин! Скотина! Рассказывай!