Луи Армстронг Американский Гений

К весне 1932 года, то есть всего через год после того, как Армстронг связался с Коллинзом, его дела пришли в полное расстройство. Но самое худшее ждало его впереди. Армстронга все больше и больше беспокоила больная губа. Привыкнув с самого начала во время игры слишком сильно прижимать мундштук корнета к губе, он постоянно ее травмировал. Даже после того, как появилась новая техника извлечения звука из духового инструмента, позволявшая избежать чрезмерного давления, Луи продолжал играть по старинке, поскольку для освоения нового амбушюра ему потребовался бы целый год. Кроме того, у него выработалась привычка пользоваться слишком узким мундштуком. Мундштук духового инструмента имеет круглое отверстие, через которое проходит воздух. Размеры его более или менее постоянны, в то время как величину устья мундштука можно менять по своему усмотрению. Чем оно шире, тем больше «подушка» для губы. Армстронг всегда предпочитал очень узкое устье, которое позволяет добиваться более плотного сцепления мундштука с губой. Такое устье буквально впивается в плоть, не давая мундштуку смещаться в сторону. Говорят, что Луи сделал даже на нем специальный желобок, чтобы хватка стала еще надежнее. Неизвестно, был ли такой желобок на всех его инструментах, но на хранящемся в новоорлеанском музее джаза корнете, на котором Армстронг играл в оркестре приюта для малолетних цветных, он действительно есть.

Каждый вечер в течение нескольких часов подряд Армстронг надавливал острым краем мундштука на губу, безжалостно травмируя ее нежную слизистую оболочку. Правильная школа игры исключает такое варварское отношение к своему здоровью. Но Луи был самоучкой, отсюда и все его беды. «Однажды в молодости, — вспоминает он, — мне пришлось работать в хонки-тонкс всю ночь напролет. Кончилось тем, что я сильно порезался мундштуком». В последующие годы Армстронг пытался соблюдать осторожность, но единственное, что могло по-настоящему ему помочь, это изменение амбушюра. А необходимость в этом становилась все острее, поскольку он все больше увлекался игрой в верхнем регистре. «В Мемфисе, в танцзале для цветных, — продолжает Армстронг, — я так глубоко поранил губу, что рана долго никак не зарастала… В другой раз во время концерта в Англии кровь из поврежденной губы хлынула с такой силой, что залила мне смокинг. Я старался, чтобы никто этого не заметил. Быстро ушел со сцены и не возвращался на нее целых четыре месяца» . В течение своей музыкальной карьеры Армстронг неоднократно повреждал губу. Только на памяти Лил было по меньшей мере два таких случая.

Материалы Института джаза.

К сожалению, травмы не ограничивались только порезами. Как свидетельствует Маршалл Браун, Армстронг всю жизнь страдал от постоянного образования на губе рубцовой ткани. Летом 1959 года во время гастролей в Атлантик-Сити Браун, которого мучила та же проблема, подробно обсуждал ее с Армстронгом. Вот что он рассказывает: «Если губа сильно трется о зубы, возникает особое образование, называемое мозолистой тканью. Такого рода образования можно видеть на кончиках пальцев гитаристов. С самого начала и до конца своей музыкальной карьеры Армстронгу приходилось бороться с этими наростами. По его словам, каждые четыре-пять лет он был вынужден удалять их, после чего требовалось два-три, а иногда даже шесть месяцев, чтобы раны полностью зажили и он мог снова играть. Луи очень просто, я бы сказал, примитивно решал эту проблему: брал бритву и сам срезал мозолистые ткани».

Привычку лечиться домашними средствами Армстронг усвоил еще в детстве. Люди, среди которых прошли его юные годы в Новом Орлеане, были слишком бедны и обращались к врачу только в случае действительно серьезных заболеваний, предпочитая лечиться самостоятельно. Так и Армстронг постоянно смазывал каким-то составом свои раны, а когда появлялись наросты мозолистой ткани, избавлялся от них собственным способом. Браун настоятельно рекомендовал ему делать в таких случаях пластическую операцию, после которой рана зарастает гораздо быстрее. Но только в конце жизни Армстронг решил последовать этому разумному совету. Однако в то время он был уже тяжело болен, и врачи не решились на операцию.

Наверное, ни один профессиональный трубач не обращался так безжалостно со своими губами, как Армстронг. Одна из причин этого заключалась в том, что он постоянно испытывал давление извне. Даже если рот его был в плохом состоянии, от него требовалось одно: играть и играть. И все же основным виновником всех его бед был он сам, а точнее — отсутствие у него настоящей школы. С самого начала предоставленный самому себе, Армстронг усвоил неправильные навыки игры. Пожалуй, ни одна из названных причин сама по себе не сыграла решающей роли, но, вместе взятые, они привели к плачевному результату: из года в год уровень его исполнительского мастерства снижался.