Луи Армстронг Американский Гений

Рассказ Хэммонда не совсем точен. Армстронг тогда еще не был женат на Элфе, хотя они и путешествовали как муж и жена. Ошибается он, утверждая, будто Элфа выступала в «Себастиан'с Коттон-клаб». Что же касается описанного им инцидента, то он оказался предвестником грозы.

В конце июля Армстронг прибыл в Лондон, имея ангажемент на выступление в «Холборн эмпайр» и последующие гастроли по стране. Вскоре после приезда в Англию он разорвал, наконец, свои отношения с Коллинзом. При этом оказалось, что в руках бесчестного менеджера были все финансовые дела Армстронга. Впоследствии точно так же он передоверил все и Глейзеру. Для Армстронга всегда было характерно стремление уклониться от деловых вопросов, что позволяло самым непорядочным из его менеджеров давать своему подопечному минимум заработанных им денег, как можно меньше платить оркестрантам, а львиную долю гонорара класть себе в карман. Армстронг придерживался столь невысокого мнения о самом себе, что считал себя чуть ли не служащим Коллинза. Своего менеджера он воспринимал как работодателя, который выдает ему зарплату и указывает, где ему следует выступать. В свою очередь он ожидал от Коллинза, что тот будет оплачивать все его счета, вносить налоги, вести расчеты с Лил. В августе месяце Армстронг обнаружил, что его менеджер не удосужился рассчитаться с налоговым ведомством и оставил его бывшую жену без гроша. Луи был предъявлен счет на весьма значительную сумму, оплачивать который ему было просто нечем. И тогда он взорвался, прибегнув, по словам Артура Бриггса, к «нескольким прекрасным эпитетам».

Здесь мы снова сталкиваемся с типичной для Армстронга манерой поведения в подобных ситуациях. Он мог бесконечно долго терпеть недобросовестность, с улыбкой выносить неуважение к его личности, но существовал определенный рубеж, переходить который не рекомендовалось никому. Как только его терпение истощалось, он с криком и руганью бросался отстаивать свои права, и тут уж остановить его было невозможно. Взорвавшись, Армстронг делался невероятно упрямым, и тогда спорить с ним было абсолютно бесполезно.

Проделки Коллинза в конце концов истощили терпение Армстронга, и он твердо решил порвать с ним. К несчастью, на всех контрактах стояло имя Коллинза. Воспользовавшись этим, он до конца сентября оставался в Англии и продолжал получать свою долю гонорара. Затем Коллинз отправился домой, со злости прихватив с собой паспорт Армстронга. Паспорт не трудно было получить и другой, но, как оказалось, Коллинз сумел разорить своего подопечного, оставив его в одиночку расплачиваться с долгами. Впоследствии он попытался восстановить отношения с Армстронгом, но безуспешно. После отъезда Коллинза дела Армстронга взялся вести Джек Хилтон, который не только был одним из ведущих музыкальных руководителей оркестров Англии, но занимался еще и ангажированием артистов. Впервые после Тома Рокуэлла у Луи был компетентный менеджер. Хилтон организовал ему гастроли по Англии и серию выступлений в Голландии и Скандинавии. По дороге Армстронг заехал в Данию, где впервые снялся в фильме, обратившем на себя внимание зрителей. В те годы озвученное кино было еще новинкой, и публика охотно шла на любую картину. Снятая с участием Армстронга лента называлась «Kopenhagen, Kaiundberg, og» и представляла собой не что иное, как водевиль, состоявший из отдельных, довольно искусственно соединенных сцен. Необычным был актерский состав. Кроме Армстронга в нем снимались американская негритянская звезда Мариан Андерсон и датский ансамбль «Eric Tuxen and His Boys», исполнявший «Гренландскую рапсодию» композитора Питера Дейча, написанную им на основе эскимосского музыкального фольклора. Один из критиков назвал исполнение Армстронгом его роли «неистовой игрой». В снятых с его участием сценах Луи со скоростью спринтера носится по сцене, обливаясь потом и размахивая, как флагом, огромным белым платком.

Судя по всему, при Хилтоне Армстронг просто расцвел. Поскольку новый менеджер сам был музыкантом, он установил разумный график выступлений своего подопечного, посоветовав ему не увлекаться игрой в высоком регистре и поменьше фиглярничать на сцене, так как, во-первых, в этом не было никакой необходимости, во-вторых, такая манера поведения просто оскорбляла английскую аудиторию. Уже к концу января 1934 года «Мелоди Мейкер» сообщил своим читателям, что «Луи полностью вылечил свою травмированную губу» . Армстронг чувствовал себя счастливым и серьезно подумывал о том, чтобы поселиться в Лондоне, а уж оттуда совершать гастрольные поездки в Европу, время от времени выезжая и в Соединенные Штаты. Но все это оказалось не столько конкретным планом, сколько приятными мечтаниями. Кончилось все тем, что Армстронг окончательно запутал свои дела и вынужден был чуть ли не бежать в США, оставив о себе в Англии самое невыгодное впечатление.

«Копенгаген, Калундберг и…» (дат.).

«Melody Maker», Jan. 24, 1934.