Луиза Вернье

— Дело в том, что спрос на платья, которые придумывает Чарльз, так возрос, что наши работодатели разрешили ему изготовить несколько макетов фасонов из муслина, и по ним шьют платья из наших тканей по выбору клиентов. — Она рассмеялась очаровательным серебристым смехом. — Но макеты не только не удовлетворили спрос, а увеличили его. У Чарльза появилась возможность расширить сферу своей деятельности, и теперь он придумывает фасоны для каждой ткани. Для шерсти он разрабатывает одни фасоны, для парчи — другие и так далее, теперь готовая вещь будет смотреться именно так, как он задумал, и клиентка не испортит ее, выбрав не ту ткань.

— Как умно, — пробормотала Луиза.

Мари дружески взяла ее под руку и повела знакомиться с работницами швейного цеха, по пути объясняя правила и предписания заведения, в котором ей придется работать. Уорт, оставшийся у прилавка, обслуживал клиентку, которая хотела купить накидку и не желала даже смотреть на вещи, сшитые не по его рисункам.

И снова Луиза сидела за швейным столом и работала по двенадцать часов в день. Условия здесь были лучше, чем у мадам Камиллы, и жалованье чуть выше. Более того, здесь ее не подстерегала опасность оказаться на улице, если торговля пойдет на спад, потому что они постоянно шили готовое платье для розничной продажи. К тому же служащим предоставлялся бесплатный обед. Луизе очень бы хотелось, чтобы Катрин работала с ней вместе. Дополнительная пара рук требовалась довольно часто, учитывая, сколько людей теперь было занято изготовлением все возрастающего числа макетов, но Катрин и слушать об этом не желала — она могла, когда хотела, проявлять невероятное упрямство.

— Только не я! Я туда не пойду. Этот твой мсье Уорт — просто профан во всем, что касается моды. Тем, кто быстро достигает высот, потом больнее падать, и его это не минует, уж ты попомни мое слово. И что тогда будет с тобой и со мной? Мы окажемся на улице. Нет, я как работала, так и буду работать у мадам Камиллы, а когда старики Гажелен и Обиге решат, что их чванливым клиенткам уже надоела вся эта дребедень с готовым платьем, я по крайней мере не буду сидеть без работы, пока ты подыщешь себе другое место.

Убедить ее было невозможно. Луиза оставила всякие попытки заставить ее понять, что ее мрачные пророчества не имеют под собой никаких оснований, кроме неприязни к англичанину, единственная вина которого заключалась в том, что когда-то он поселился в комнате, предназначенной Катрин для другого. Луиза была уверена, что Уорт и дальше пойдет в гору.

Хозяева «Гажелена» решили представить некоторые модели Уорта на Всемирной промышленной выставке, которая должна была пройти в Лондоне в Хрустальном дворце по инициативе принца Альберта, супруга английской королевы. Луиза гордилась тем, что ей поручили шить платья для выставки по моделям Уорта. Она еще никогда не видела ничего красивее и оригинальнее, и впервые узнала, что Уорт отдает предпочтение переливчатым тканям, когда оттенки цвета перетекают один в другой, и невозможно различить, что это за цвет — багровый или розовато-лиловый, серый или голубой и так далее. Она наблюдала, как упаковывают платья, и ей очень хотелось тоже поехать в Лондон, чтобы помогать развешивать их на стендах огромного Хрустального дворца.

Двадцать первого июня, через семь недель после открытия Всемирной промышленной выставки, Луиза присутствовала на венчании Мари Вернье и Чарльза Фредерика Уорта. Это была церемония по римско-католическому обряду, и хотя Уорт принадлежал к англиканской церкви и даже не допускал мысли о возможности обращения, он с радостью дал свое согласие на то, чтобы их будущие дети воспитывались в лоне той церкви, чьей преданной прихожанкой была его жена.

Они не раз ссорились из-за ее нежелания демонстрировать наряды покупателям, но у них ни разу не возникло ни малейшего разногласия на религиозной почве. У него были свои особые отношения с Богом, давшим ему талант. Стараясь не посещать массовых служений, он никогда не упускал случая зайти в храм, когда там не было службы, поразмышлять в тишине и одиночестве. Мари же, зная его как человека нравственного во всех отношениях, не имела ни малейших оснований опасаться за его душу.

Уорт и до свадьбы любил ее безумно, но после первой брачной ночи уверился: его жена — божественное создание. Он, всегда боготворивший женщин за их женственный шарм, нашел среди них королеву. Поэтому все, что он создаст в последующем, будет его хвалебным гимном Мари Уорт.