Лук Будды (сборник)

– Я не просил у тебя денег, прохожий.

Тео поспешно убрал руку.

– Если ты ищешь мирских радостей, насладись тенью этого дерева. Если себя ищешь – сядь и запасись терпением. А если…

Неподалеку ахнул взрыв, и конца фразы Тео не расслышал.

– Что это?

Нагой философ с улыбкой повел плечами. Над лесом, шагах в пятистах, взвилась ракета с зеленым хвостом, и сразу бухнула пушка. Запахло гарью. Вдруг рвануло совсем рядом, даже воздух подался. За лесом проходила граница. Тео сел на землю. А куда ему было идти?

– Так бы сразу, – сверкнул гнилушками голый.

– Ты не боишься канонады?

– Можно ли бояться того, чего не слышишь?

– Не хочешь слышать, – уточнил Тео.

– Не слышишь, – повторил старик.

Помолчали.

– Час, вечность, какая разница?

Тео спросил, есть ли у него жена, дети. Зачем, был ему ответ, разве может человек дать человеку то, что во власти одного Творца?

– Твоя мать, вероятно, рассуждала иначе.

– Моя мать не рассуждала, в этом ее ошибка.

– Где бы ты был, философ, не сделай она этой ошибки?

– Посмотри! – Старик ткнул палкой влево, где круглилась горушка, лишенная растительности. Тео показалось, что там происходит какое-то движение. – Видишь? Эта земля бесплодна, но разве солнце обходит ее теплом?

Из-за лысой горы открыли минометный огонь. Сейчас ответят, подумал Тео. До горы было рукой подать.

– Ты никого не любил? – неожиданно для себя спросил он.

– Я люблю истину. Она одна не злоупотребит моей любовью.

– Ты знаешь истину? – удивился Тео.

Старик налег подбородком на свою палку, проникая взглядом за окоем, словно там лежала разгадка бытия.

– Я люблю единственное, что мне непонятно в этом мире, – усмехнулся он. – Все прочее слишком тривиально.

– Там гибнут люди, – Тео повел головой в сторону леса. – Кто-то еще жив и нуждается в помощи. Ты ему не поможешь, философ?

– Сострадание. Ты веришь, что это кому-нибудь нужно?

Тео не отвечал. Он думал о том, что в этой набожной стране, где всякая тварь почитается священной, подкармливают даже мух и клопов, а рядом пария умирает от голода.

– Я напомню тебе, чужеземец, историю, которую ты мог слышать в детстве. Скорпион упал в реку и стал тонуть. Мимо плыла выдра, и он взмолился, чтобы она вынесла его на берег. «Но ведь ты меня укусишь», – возразила выдра. «Никогда!» – крикнул скорпион, барахтаясь из последних сил. И выдра, поверив, подставила ему спину. Конец ты помнишь? Скорпион все-таки ужалил выдру, и они оба утонули.

– Но кто сказал, что человек скорпион?

– А кто сказал, что он выдра?

От близких взрывов дрожала земля.

– Значит, если кто-то тонет, ты не вытащишь его на берег?

Старик подставил серую как грифель безволосую грудь заходящему солнцу.

– Я не умею плавать.

Тео встал, хотя ступни у него горели.

– Ты уходишь?

– Да.

Старик снова показал свои три зуба. Улыбался он так же охотно, как пророчествовал.

– Это дерево называется рамасал, прохожий.

Тео пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть макушку исполина, увенчанную белым чудом.

– Цветок этот распускается раз в восемьдесят лет. Что бы ни происходило. Истина безразлична к страстям человеческим. Для нее нет правых и виноватых.

Тео сделал шаг в сторону леса.

– Все-таки уходишь?

– Да.

– Я понял, ты ищешь не радостей земных и не самого себя. Ты ищешь смерти, прохожий. Но за ней не надо никуда ходить, она сама найдет тебя в назначенное время.

Тео уже не слышал. Какая-то сила увлекала его вперед, навстречу пушечной пальбе. Он почти достиг леса, когда сзади рвануло. Тео сделал над собой усилие, чтобы не обернуться.