Лук и варианты

— Каз-зел! Заложили ему, что я в казарму уходил. До ужина еще два часа, а он уже орет. Ненавижу, когда Сечкарь дежурным заступает. Вот увидишь, Шура, еще Туманову настучит. — Пашка вскакивает и начинает подбрасывать уголь в топку. Стрелка в приборе медленно ползет вверх. — А то орут, орут, козлы… Котлету дать, так жмутся, "нету у них лишней"! А мне приказом полковника Туманова запрещено пользоваться поддувом и я обязан выполнить приказ заместителя командира полка! Серьезно, Шура! В целях экономии угля! Лук ржет вслед за Пашкой.

Лук мало что понимает в кочегарской службе, он не здеший, просто потрепаться зашел, но и ему ясно, что приказ невыполним: без поддува котел не наберет нужного давления, не сумеет дать пар на кухню, поэтому поддувом нельзя пользоваться только при полковнике Туманове. "Странно это, — не устает размышлять Лук над подобными парадоксами, — если будешь беззаветно и честно выполнять приказ — станешь хреновым воином и в два счета вылетишь из кочегарки. И кухня останется без пара и ты на дембель уйдешь в последних рядах. А хочешь, чтобы было все нормально — изволь обманывать, втирать очки и тогда обманутый замкомполка по тылу назовет тебя инициативным, грамотным воином, с которого следует брать пример, и наградит первой дембельской пачкой. Дурдом; надо будет Леньке в Кремль отправить шифровку, чтобы тот собрал всех дураков в колонну по четыре, возглавил бы ее и увел на пенсию."

Лук с завистью смотрит на то, как споро управляется Пашка с кочегарскими приборами и инструментами, ему кажется, что Пашка крутой спец. Потом уже, задним чисом, через год, он поймет, что бывают и круче (когда сам станет признанным "специалистом по даванию пара"), а пока он у Паш-ки в гостях и не ведает, что придет и его звездный час, что полковая кочегарка, с котлами, трещинами в них, водомерами и угольными кучами станет его, Лука, ленным владением…

— Слушай, Паш, а как ты научился всему этому? Ну, топить, за паром следить?

— Вот так и научился. О как! Смотри, учись: слой ровненький, тоненький, весь котел жар дает. Не то что у этих… О чем мы говорили?

— Если командир узла…

— А, точно! "Если командир узла неожиданно вошел в каптерку и трое находящихся там воинов срочной службы вздрогнули…"

— Трое уже были.

— Да, двое."… и двое находящихся там воинов срочной службы вздрогнули, значит они гомики…"

Пятьсот человек в полку, если считать только содат и сержантов срочной службы, ни одной женщины рядом и хрен дождешься увольнения, все это безобразие — заведомая черноземная зона для гомосечных инстинктов. И точно — Толик Машенков, однопризывник Лука, явный педрила и при этом устроился фельдшером в санчасть. Сашка Нестеров, хохоча и отплевываясь, рассказывал, как тот к нему клеился… Хорошо, Сашка ему хоть в морду дал. А станет Толик дедом и попадут к нему молодые, первогодки… Лучше и не думать.

Отпустите на танцы, сволочи, хотя бы по субботам и воскресеньям, к девчонкам! И лучше с ночевкой. Ни фига. Почему там можно, а у нас нельзя? Почему в других частях солдаты чуть ли ни каждую неделю на танцах и в в иных злачных местах? "Солдат должен стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы." С помощью этой магической формулы командование, во главе с командиром части полковником Носко, делает все, чтобы отравить существование солдату, лишить его остатков достоинства и чести. Увольнение в полку — не обыденность и не солдатское право, нет: увольнение — награда воину за усердное и показное колотилово по службе и не стоит поощрять им чаще раза в месяц… В отпуск поехать — двое-трое за год на весь батальон… Вот и думает солдат, как бы обмануть, украсть, профилонить, закосить…, но только не служить по Уставу.

Кеша Бакеев, однопризывник Пашки, узбек, за два года ни разу не был в увольнении, не говоря уже об отпуске, ни разу ни винца, ни водки не выпил и в самоход не сбегал. Честно служил, насколько это возможно, никуда не рвался, но порученное исполнял добросовестно, в срок и без обмана. Взы-сканий не имел. Уволился на месяц позже Пашки. Почему? А потому что Кеше-водиле в его экипаже замены долго не было и командиры решили, что подождет, потерпит до конца учений, раз тихий и смирный…

"Если командир узла неожиданно вошел в каптерку и один находящийся там воин срочной службы…" — Лук прервал анекдот и строго взглянул на Князя.

— Давление смотрел? — Князь, младший кочегар, грубо вырван из грез и вздыхает досадливо.

— Только что. Порядок, еще и больше, чем нужно.

— А водомер? Уровень как?

— Да под завязку. Ну рассказывай, как там дальше?…А если в каптерке один солдат…

— Хм… Это зависит от того — вздрогнул ли одинокий воин, или нет.

— Ну, если вздрогнул?

— Если вздрогнул — значит онанист и его застукали. Дрочила. Обрати внимание, кстати, на ладонь своей правой руки: на ней волосы начали расти, это первый признак…

— Князь и неслышно подошедший Степа, будущий наследник Лука по кочегарке, внимательно осматривают ладони и Князь уличает Лука во лжи:

— Ничего там не растет и я такой фигней не занимаюсь… Ну а дальше?