Лука

— Мы вместе вступили в Отдел по борьбе с наркотиками, — Джефф стряхнул свою руку. — Тогда-то я и познакомился с Гарсией. Я остановил его за нарушение правил дорожного движения и нашел наркотики в его машине. Тогда он был мелким торговцем. Он дал мне немного за молчание, и мы стали друзьями. Он сказал, что за неделю с ним я могу заработать больше, чем за год в полиции.

Габриэль почувствовала тошноту. Это была знакомая история. Хорошие полицейские, с трудом сводящие концы с концами на низкой зарплате, были соблазнены роскошным образом жизни преступников, которых они должны были задерживать.

— Я сказал нет. — Джефф снова опустил руку на ящик, казалось бы, небрежный жест, который вовсе не был случайным. Она уставилась на ящик, гадая, не спрятано ли в нем оружие.

— Ты можешь в это поверить? — продолжал он. — Моя дружба с Дэвидом была важнее, и я знал, что он никогда меня не простит. Мы планировали вместе продвигаться по служебной лестнице. Сержанты, потом лейтенанты, капитаны и командиры. Мы собирались изменить все к лучшему. У Дэвида всегда были высокие идеалы. Он был так чертовски совершенен. Идеальный полицейский. Идеальный друг... по крайней мере, пока он не украл тебя. Он знал, что я хочу тебя, и в тот день, когда ты закончишь школу, я собирался пригласить тебя на свидание. Я сказал ему, что собираюсь это сделать. Я ему доверял. Я пошел купить тебе цветы, а когда вернулся, было уже слишком поздно.

Она помнила тот день. Трепет от того, что исполнилась мечта Патрика. Разочарование, что ее отец не пришел. Дэвид пригласил ее на свидание. Джефф непривычно молчалив…

— Я не помню, чтобы ты дарил мне цветы.

— А я и не дарил. Дэвид сказал мне, что уже пригласил тебя на свидание, когда я вернулся, так что я их выбросил. Я бы никогда не рискнул нашей дружбой, преследуя тебя после этого.

Его пульс пульсировал на шее, и она опустила голову, делая еще один быстрый осмотр комнаты, планируя свой путь побега. Джефф не был тем человеком, за которого она его принимала, и она не знала, кто скрывается за маской.

— Ты был ему хорошим другом, — попыталась она успокоить его тихим голосом, хотя сердце бешено колотилось в груди. — Даже несмотря на то, что он поступил с тобой неправильно.

— Я говорил себе, что это к лучшему, — сказал он. — Ты никогда не смотрела на меня так, как смотрела на него, и я подумал, что у меня, наверное, никогда не будет шанса, потому что я не из такой богатой семьи, как он. Я решил, что больше никогда не проиграю из-за денег. С меня было достаточно того, что я рос в приемной семье, проживающей только на социальную помощь. Поэтому я позвонил Гарсии. Сказал ему, что в деле. Он расширял свою деятельность и нуждался в защите, когда прибывали его грузы. Я собрал несколько единомышленников из отдела, и мы поняли, что блестящий маячок на крыше патрульной машины — это путь к легким деньгам. Мы нацелились на соперников Гарсии, возвращая на улицу то, что мы брали и забирая наличные. Мы заработали на этом, а потом Гарсия захотел долю в нашем деле.

— Что ты сделал? — Холодок пробежал по ее телу.

— Я убрал его, — сказал он ровным голосом. — Он стал слабым звеном, и мы больше не нуждались в нем. Но у него была чертовски хорошая репутация. Он мог заключать сделки, основываясь только на своем имени. Он был изуродован взрывом в метамфетаминовой лаборатории и никогда не показывался, поэтому я подумал, почему бы не сохранить его имя живым? Я избавился от всех парней, которые работали на него, и взял на борт своих ребят. Все были копами. Все были разочарованы системой, где преступники разъезжают на роскошных автомобилях, а хорошие парни еле сводят концы с концами.

— Гарсия это ты? — Она застыла в абсолютном шоке, открыв рот и ошеломленно уставившись на него.

Все эти годы, преследуя убийцу Дэвида — он был прямо у нее под носом, сидел в ее гостиной, смотрел телевизор, гулял с ней в парке и обнимал ее в самые мрачные дни.

— Я не смог бы этого сделать, если бы у нас не было общих корней, — гордо сказал он. — Вся наша продукция поступает из Мексики, и мне приходится вести переговоры по телефону с боссами картеля, ни один из которых не говорит по-английски. Они не знают, что Гарсия мертв уже много лет и что они имеют дело со мной. Мы проделали огромную работу. Мигая патрульными огнями, мы конфисковывали наркотики и продавали их под именем Гарсии. Это было прекрасно.

Что-то не давало ей покоя. Невыносимая, невозможная, тошнотворная мысль.

— Как давно Гарсия мертв?

— Три года.

— Ты лжешь, — сказала она, быстро прикидывая в уме. — Последние два года он вел активную деятельность. У меня есть отчеты, показания свидетелей. И я была почти уверена, что это Гарсия подстрелил меня на складе.

Едва заметная тень раскаяния промелькнула на его лице.

— Я стрелял в тебя.

— Ты? — Ее сердце замерло.

— Ты подвергала себя опасности, Габи, — он вздохнул и провел рукой по густым темным волосам. — Ты была одержима и теряла себя. Ты только и говорила о Гарсии и о мести. Мне нужно было вытащить тебя из бюро, чтобы ты могла жить дальше. Со мной.