Лука (ЛП)

— Ч-что? — Она занервничала, отчего ее тело задрожало. Она почувствовала, что ее замерзшая кожа наконец-то начала согреваться, но потом снова покрылась льдом.

— Я не прикоснусь к твоей коже и не присоединюсь к тебе, даже если это убьет меня. — В его властном голосе звучала легкая боль. — Но ты позволишь мне помочь тебе раздеться и одеться. Я не могу оставить тебя сейчас, Хлоя. Просто не могу.

Я не хочу, чтобы ты уходил. Она тоже не могла не быть с ним, не после того, что только что произошло. Медленно она кивнула головой.

Когда Лука взялся за подол ее свитера, осторожно снимая его с ее тела, его взгляд обратился прямо к шрамам на ее руках. Затем он окинул взглядом шрамы на ее животе, которых раньше не замечал.

Хотя она не могла смотреть ему в глаза, она чувствовала, как он голоден.

Когда он начал расстегивать заднюю часть ее черного бюстгальтера, она все больше нервничала. Шрамы на ее теле были не единственной причиной ее неуверенности. Она рано вросла в свое тело, уже в юном возрасте у нее была женственная фигура, которую она никогда не могла скрыть. Невысокий рост не помогал, он только усугублял и без того чрезмерно большие бедра и грудь.

Как только бюстгальтер спал, она прикрыла тяжелые груди руками, смущаясь. Зачем я это делаю? Старая часть ее души хотела убежать, а новая не давала ей этого сделать.

Лука видел, что она сомневается, и не стал терять времени. Он снял черные джинсы с ее бедер и её тонкое нижнее белье.

— Прими душ, — жестко приказал он.

Она побежала в безопасную душевую, стараясь не умереть от смущения. Когда она закрыла за собой дверь душа, парное тепло дало ей возможность уединиться.

Как только вода коснулась ее кожи, она почувствовала, что может растаять. Она была такой теплой, согревая ее тело, которое было заморожено в течение нескольких часов.

Лука не сдвинулся ни на дюйм со своего места, его глаза не покидали ее силуэт за стеклянной дверью душа.

— Вымой запястья.

Послушавшись его команды, она подставила запястья под воду, наблюдая, как смывается кровь и как вода становится слегка красной, прежде чем очиститься. Затем она взяла бутылку с мылом и налила немного в руки, намазывая тело и стараясь не попасть на раны.

Повернувшись, чтобы дать воде стечь по спине и волосам, она увидела Луку через стекло и застыла на месте. По его голодным, полностью голубым глазам было видно, что он мучается. Хлоя видела, как сильно он ненавидел то, что обещал не прикасаться к ней и не присоединяться к ней. Все было настолько плохо, что казалось, будто он вот-вот в любую секунду бросится сюда.

Внезапно испугавшись, что он так и сделает, Хлоя быстро попыталась закончить: налила немного шампуня на волосы и смыла его. Затем она налила еще немного мыла в руку и умыла лицо, где Люцифер касался ее больше всего.

Уйди, уйди. Ощущение того, что он лижет ее, все еще сохранялось, но с каждым натиранием мылом Люцифер исчезал, заменяя дьявольское прикосновение пьянящим запахом чистой мяты Луки.

Когда она убедилась, что дьявольских микробов на ней больше нет, она выключила горячую воду и открыла дверь душа, чтобы взять полотенце, висевшее снаружи. Затем она поспешно обернула его вокруг своего тела.

Лука все еще не двигался.

— Иди сюда, — приказал он.

Прижимая полотенце, она шатко подошла к нему, ее грудь тяжело вздымалась и опускалась.

Когда он протянул руку, она не знала, чего ожидать: все, что она знала, это то, что она полностью и без сомнения доверяет ему.

Лука поднял ее и посадил обратно на тумбу. Затем он начал доставать материалы из-под раковины, чтобы перевязать ее запястья.

Хлое было трудно смотреть на него, пока он начинал обрабатывать ее запястья. Боль от борьбы с темнотой была так заметна на нем. И к тому времени, когда он полностью перевязал ее, ей уже было тяжело видеть его таким.

— Мне жаль, — прошептала она. — Я бы хотела, но... но...

— Я так чертовски сильно хочу тебя, дорогая. — Он наклонился, положив голову на ее голову, и смягчился. — Но я знаю, что ты не готова. Я ждал тебя больше восьми месяцев, и буду ждать вечно, если это потребуется.

Одна слезинка вытекла из ее глаз, чувствуя его эмоции как свои собственные.

Она обвила руками его шею и придвинула голову, подставляя лицо для его поцелуя.

Лука посмотрел на нее сверху вниз, вытирая слезу.

— Я никогда не видел, чтобы ты плакала до сегодняшнего дня. Даже когда ты кричишь во сне.

— Я... я не видела. Я думала, что все мои слезы высохли. — На самом деле, их нужно было запустить снова. Им нужна была причина, чтобы бежать.

Наклонившись ближе, он приник к ее мягким губам своими, захватив ее в страстный поцелуй, который определенно не был похож на другие. Этот поцелуй согревал ее изнутри, согревая низ живота, а затем и ее женственность, когда он притянул ее ближе. Их дыхание синхронизировалось, и оба они потерялись друг в друге.

— Откройся, — прошептал Лука ей в губы, когда она не поняла намека его языка.