Лука Модрич. Автобиография

Я был в центре поля и хотел левой ногой передать мяч на фланг. Я совершил рывок в неудобном положении, и боль вспыхнула в верхней части квадрицепса. Никогда у меня не было существенных проблем с мышцами, но в этот раз мне показалось, что происходит что-то серьезное. После вмешательства врача и физиотерапевта я понемногу поднялся и подумал, что все со мной все-таки будет хорошо. Я хотел продолжить играть и даже не подумал о том, чтобы покинуть поле. Но уже в следующий момент по левому флангу прошла контратака Италии, а я ускорился, чтобы догнать соперника. Вот тогда меня действительно подрезало. Я почувствовал, как что-то проскочило в мышце, я понял, что тяжело травмирован, когда еще лежал на поле. Должен ли я был остановиться после первой боли и не возвращаться в игру? На самом ли деле я этим вторым рывком разорвал все, что мог разорвать в мышце? Все это крутилось у меня в голове. На стадионе было семь-восемь тысяч хорватских болельщиков, которые создали прекрасную атмосферу. Пока я, ковыляя, с помощью врача и физиотерапевта, шел к скамейке, они провожали овациями. Мне тогда казалось, что я разорвусь от горя из-за травмы и пропуска матча, но поддержка болельщиков немного меня подбодрила. Я всегда чувствую себя несчастным, если мои проблемы со здоровьем отлучают меня от поля. Матч я смотрел со скамейки. Ракитич взял на себя управление и с Брозовичем и Ковачичем, который меня заменил, мощно завладел серединой поля. Играли мы отлично и были ближе к победе. Но ритм матча нарушила вынужденная остановка игры: небольшая группа хорватских болельщиков забросала поле с трибун файерами. Судья Кёйперс остановил матч на минут десять. Мы забеспокоились, что дойдет и до полного прекращения матча и что санкции из-за этих выходок болельщиков осложнят наш выход в финальную часть Евро. Матч был все-таки завершен с результатом 1:1, но страх перед жестокими наказаниями стал постоянным бременем сборной.

На следующий день на первом самолете я полетел из Милана в Мадрид. Утром мне позвонил Карло Анчелотти, заметно обеспокоенный. Он спрашивал, как я себя чувствую и что мне сказали врачи. Пока я ждал вылет в аэропорту в Милане, позвонил и президент Флорентино Перес. Он подбодрил меня и сказал, что «Реал» позаботится обо всем, что мне будет нужно. Было тяжело диагностировать травму без МРТ. Но очень опытный врач сборной, доктор Борис Немец, еще в раздевалке в Милане сказал, что думает, что пострадало подколенное сухожилие в его верхней части. Когда я сделал МРТ в университетской больнице Ла Моралехи, подтвердились самые черные прогнозы. Единственной хорошей новостью было то, что для заживления разрыва rectus femoris не нужно было делать операцию. Но когда мне было сказано, что для выздоровления нужно будет как минимум четыре месяца паузы в играх, я был очень расстроен. Это была реакция на шокирующую новость, но вскоре я взял себя в руки. Я помнил одну из многочисленных мудрых мыслей Майкла Джордана: «В жизни у меня было много падений… но именно поэтому я в конце концов преуспел».

В реабилитационном центре я очень упорно работал. На базу в Вальдебебасе я приходил в девять, а заканчивал тренировку в четыре дня. Было много шумихи в СМИ, как эта травма может повлиять на продолжение моей карьеры. Мне было тридцать лет, и, как говорили, новая травма в том же месте станет фатальной. Я не боялся такого сценария. Я был сконцентрирован на тренировках и поставил себе цель вернуться в строй в начале марта. До истечения четвертого месяца перерыва. Я, конечно, не хотел давить на врачей с требованиями ускорить выздоровление, но твердо решил, что как можно качественнее отработаю напряженные реабилитационные упражнения и выйду на поле, как только пропадет малейшая боль и риск.

Ваня, Ивано и Эма помогли мне пережить этот тяжелый период. День начала четвертого десятилетия жизни я провел в сборной, потому что 9 сентября мы играли с Мальтой в Загребе. Ваня использовала эту возможность, чтобы удивить меня и поднять мне настроение. В одном из отелей Мадрида она организовала маленький праздник в честь моего тридцатого дня рождения. Она позвонила моим друзьям из клуба Серхио Рамосу, Пепе, Марселу, Карвахалю, Каземиру, Бэйлу и Ковачичу, и мы праздновали до поздней ночи.

В тот период благородством отличился и мой клуб. «Реал» и до того, как мы победили в Лиге чемпионов, начинал разговоры о продлении моего контракта. Прошло только полтора года с того момента, как я приехал в Мадрид, а руководство клуба хотело новый договор. Я, конечно, принял их предложение, потому что в «Реале» было супер. Вскоре после травмы в Милане мне позвонили из клуба, чтобы я пришел подписать оговоренное продление на новых условиях. Это меня чрезвычайно психологически подбодрило: мне высказали максимальное доверие в том момент, когда мне это больше всего требовалось.

Я с большим удовольствием могу подчеркнуть, что «Реал» несколько раз изменял мой договор, клуб всегда сам начинал эти переговоры. Это был самый ясный знак, что они довольны мной.