Лука Витиелло

Конечно, мы были вынуждены оставаться в курсе политической повестки дня, особенно по теме выборов, но для этого существовал интернет. Неужели Маттео думал, что с газетой в руках он выглядит привлекательнее? Типа гребаного бруклинского хипстера?

Я бы не удивился, если бы он таскал с собой газету чисто для видимости.

Его многозначительная ухмылка зародила во мне подозрения.

— Я заметил преинтереснейшую статейку в сети, когда просматривал новости, лежа в кровати, и решил заполучить ее в реальном виде.

— Что за статья?

Маттео подошел к кухонной стойке и положил газету передо мной. Мои брови приподнялись от удивления, когда я увидел заголовок и фото.

А ВОТ И ТА, ЧТО СЦАПАЛА САМОГО ЖЕЛАННОГО ХОЛОСТЯКА НЬЮ-ЙОРКА.

Под заголовком располагалась мое фото, а рядом фото Арии. На мгновение я замер, ведь я не видел Арию уже три года, с момента нашей помолвки. В этом не было никакой необходимости, я просто отправлял ей подарки на Рождество, годовщину обручения, День Святого Валентина и ее День рождения – как раз вчера ей исполнилось восемнадцать.

Ария была до боли прекрасна. Это не было заготовленное фото, скорее папарацци засняли девушку без ее ведома, ее взгляд был отстраненным, когда она смотрела в камеру. Она шла по улице в Чикаго, держа в руках какие-то покупки, ее сопровождали Умберто и второй телохранитель. Она была одета в короткое серое зимнее пальто, огромный шерстяной свитер, сражающую на повал короткую клетчатую юбку и серые замшевые сапоги выше колена, что подчеркивали ее стройные икры и ноги. Длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и, Бог мой, ее лицо… Я не был уверен, был ли на ней макияж, но она была невероятна.

— Ты пускаешь слюнки, — сказал Маттео, пока усаживался напротив меня.

Я поднял на него глаза.

— Но и он тоже, — указал Маттео на парня, который чуть шею не свернул, уставившись на Арию. Я почувствовал огромное желание найти этого парня и убить его, чисто ради собственного удовольствия. Но у меня было предчувствие, что я никогда не перестану убивать, если решу проучить каждого чувака, который заглядывается на мою невесту.

— Должен признаться, я слегка обижен, что они не считали меня самым завидным холостяком. В плане, просто глянь, — Маттео отступил на шаг, чтобы я мог насладиться его видом. Гребаные байкерские ботинки, косуха и драные джинсы.

— Больше можешь не париться на этот счет. Если верить этому, я теперь вне игры, — сухо отозвался я.

— Ты случайно не знаешь, как эти новости просочились в прессу?

Я покачал головой. Отец не говорил мне, когда именно собирался обнародовать данные. Я просмотрел статью, чтобы увидеть, что еще было написано об Арии.

Многочисленным завоеваниям Луки Витиелло придется пролить не один литр слез, когда они узнают, что наследник состояния, оцениваемого как минимум в 600 миллионов долларов, больше не может быть предметом их вожделения.

— А они тебя еще и из числа наследников вычеркнули, — сказал я брату. Он и я вместе наследовали состояние отца, и оно оценивалось скорее в семьсот миллионов долларов, но какая для прессы разница – сотней больше, сотней меньше. Для них, как обычно, главное указать на неоспоримый минимум.

Его будущая жена, Ария Скудери, как и ожидалось, имеет итало-американские корни, она является старшей дочерью владельца сети ресторанов Рокко Скудери.

Я едва не расхохотался. Рокко определенно влез в некоторые ресторанные сети, но это определенно не было тем, чем он занимался.

Неоднократно ходили слухи о его связях с теневым бизнесом Чикаго, но эта информация никогда не находила своего подтверждения. То же самое можно сказать и о семействе Витиелло, что и наталкивает на вопрос о том, какая между ними связь. Сальваторе Витиелло и Рокко Скудери отказались от каких-либо комментариев. Нельзя не задаться вопросом, как Арии Скудери удалось убедить Луку Витиелло отказаться от его разгульного образа жизни.

Я закрыл газету. Какая херь.

Мой телефон зазвонил, и на экране высветилось имя Грейс. Обычно она не звонила мне: я - тот, кто назначает встречу.

— О, это звонок ярости, — весело отозвался Маттео.

Я ответил, но прежде, чем успел вымолвить и слово, вопль Грейс едва не оглушил меня.