Лука Витиелло

Она ничего не ответила, просто смотрела на меня своими грустными глазами, которые ощущались, словно клинок в груди. Я развернулся и пошел в ванную. Даже не знаю, как долго я пробыл под струями горячей воды, пока не ощутил, что могу вернуться к жене, что смыл любое напоминание о духах Грейс и ее прикосновениях. Мне не нравились все те тяжелые чувства, которые вызывали во мне слезы Арии. Это было то, чего я не испытывал ранее, то, с чем я больше не хотел сталкиваться.

После я обернул полотенце вокруг талии и вернулся в спальню, где Ария сидела у изголовья кровати. Ее ладони лежали на коленях, пряди светлых волос окутывали ее изящные плечи.

Я чувствовал себя непроходимым идиотом из-за того, что пошел к Грейс, когда кто-то, подобный Арии, был в моей постели. Но она все еще не хотела меня, что стало еще более очевидным, когда я сбросил полотенце и она быстро отвернулась, не смея даже взглянуть на меня. У меня не было самомнения Маттео, даже близко, но я знал, что нравлюсь женщинам. Я упорно работал над своим телом. Натянув боксеры, я сел рядом с Арией на кровати. Мой взгляд задержался на ее опухших глазах. Я все еще не мог понять этого.

— Ты плакала? Точнее, почему?

Я думал, что она будет только рада, если я оставлю ее в покое и обращу внимание на других барышень, как и многие другие женщины в нашем мире.

Ария наклонила голову в мою сторону, слегка нахмурившись.

— Почему ты считаешь, что мне должно быть плевать?

— Многие женщины в нашем мире лишь рады, когда их мужья используют шлюх или находят любовницу. Как ты сама говорила, лишь немногие браки основаны на любви. И, если женщина не может выносить даже прикосновений своей мужа, как, по твоему мнению, он должен удовлетворять свои нужды.

Она поджала губы.

— Свои нужды.

— Я не хороший человек, Ария. И никогда таким не был. В мафии нет хороших, — но я пытался быть для нее хорошим, даже тогда, когда точно знал, что рано или поздно все выплывет наружу. Я надеялся, что это не произойдет так скоро.

Ее взгляд скользнул по моей груди, к области сердца.

— Знаю, но ты заставил меня поверить, что я могу доверять тебе, что ты не причинишь мне боль.

— Я никогда не причинял тебе боль, — неужели она не понимает, как сильно я стараюсь?

— Было больно видеть тебя с ней, — шепотом призналась Ария, отводя взгляд и вновь сглатывая, будто бы борясь со слезами.

Потребность коснуться ее была невероятно сильна, но я сдержался.

— Ария, у меня не было ощущения, что ты хочешь переспать со мной. Я думал, что ты будешь только рада, если я к тебе не прикоснусь.

Ария покачала головой.

— Когда я это сказала?

— Когда я сказал, что хочу тебя, ты оттолкнула меня. Посмотрела на меня с отвращением, — выражение ее лица в тот момент преследовало меня на протяжении последних дней. Как она может не помнить этого?

— Мы целовались, и ты сказал, что хочешь меня трахнуть больше, чем любую другую женщину. Конечно, я оттолкнула тебя. Я не шлюха, которую ты можешь использовать по любой своей прихоти. Тебя никогда нет дома. Как мне узнать тебя ближе?

Она знала обо мне все, что нужно, а остальное - для нее же лучше, не знать об этом.

Ария вздохнула.

— А что ты думал? Я ничего подобного не делала. Ты единственный мужчина, с которым я целовалась. Ты знал это, когда мы женились. Вы с моим отцом даже убедились, чтобы это было так, и, несмотря на это, ожидал, что я, даже не целовав парня, раздвину перед тобой ноги. Я хотела сделать это медленно. Хотела узнать тебя, чтобы расслабиться: хотела целоваться и заниматься прочими штуками, прежде чем переспать.

Блять, мой мозг несся с бешеной скоростью...

— Прочими штуками? Это какими, например?

Ария нахмурилась и отвернулась.

— Это бесполезно.

— Нет, не бесполезно, — прошептал я, касаясь ее щеки и мягко поворачивая лицо Арии к себе. Неохотно я опустил руку. — Понимаю. Для мужчин первый раз не имеет значения, или, по крайней мере, для тех, кого я знаю.

Я не думал, что Арии понадобится время, чтобы привыкнуть к мужским прикосновениям, к моим прикосновениям. Я надеялся, что она будет нетерпелива и любопытна.

— А когда у тебя был первый раз? — вдруг спросила Ария.

— Мне было тринадцать, и отец решил, что пришло время стать настоящим мужчиной, раз уж я был инициирован. «Ты не можешь быть убийцей и девственником» - вот, что он сказал. Он заплатил паре проституток, чтобы они провели со мной выходные и обучили всему, что знают сами, — я все еще помнил те дни, проведенные в «Фокси».

Ария поморщилась.

— Это ужасно.

— Ага, наверно, — ответил я. Для меня это было чем-то, что было ожидаемо. — Но я был тринадцатилетним пацаном, который хотел показать себя. Я был самым младшим членом нью-йоркской Семьи. Я не хотел, чтобы мужчины постарше считали меня мальчиком, так что по окончании выходных я считал это большим достижением. Сомневаюсь, правда, что проститутки были очень впечатлены моим выступлением, но делали вид, что я лучший любовник, который только у них был. Думаю, отец приплатил им за это. Потребовалось не так уж много времени, чтобы понять - не все женщины в восторге, когда кончаешь им на лицо после минета.