Лука

— Алиса. — четко проговорил он моё имя. И я впервые заскучала по Монише. — Если ты не уйдешь спать сама, то тебя унесут и если будет нужно пристегнут к кровати. Так что, пошла отсюда.

Я растерялась. Сердцу стало больно от его грубости.

— Я…

— Считаю до трех…

— Ты хочешь заставить меня ревновать, как тогда с Габи? — выпалила я, не понимая зачем. А Лука наклонив голову на бок, насмешливо оскалился, от чего я почувствовала себя дурой. — Давай поговорим…

Он сделал вздох, делая кому-то знак и я уловила движение у дома. Из тени вышел индонезиец и направился к нам. Меня снова затрясло. Чем меньше становилось расстояние между мной и охранником, тем сильнее меня трясло. Девушки продолжали эротично резвиться, не обращая на нас внимание, чем раздражали меня больше.

Когда охранник уже шел вдоль бассейна, я зашептала:

— Я погорячилась, признаю… Я не могу заснуть без тебя. — я говорила очень быстро, ощущая что конвоир все ближе и у меня мало времени. — Мне не противны твои проникновения, напротив… Поговори со мной…

Индонезиец жестко взял меня за руку, оттаскивая, но Лука оставил его.

— Ну давай поговорим. — сказал он, направляясь обратно в дом. — В кабинете. Можешь идти, Ваян.

Я поспешила за ним, радуясь как ребенок своей удачи. Он пропустил меня первой и закрыл дверь за нами. У меня дрожали ноги под его пристальным взглядом. Он сел на диван, размещая свою татуированную руку вдоль спинки дивана, широко расставляя ноги и заполняя все пространство своим присутствием, рассматривая меня в этом сарафане.

Я села рядом, поджимая босые ноги под себя, пальцы на которых замерзли под кондиционером. Уже два дня он игнорировал моё существование. Я ломала себе пальцы, не решаясь начать разговор, снова начиная отрывать кожу.

— Ты хотела поговорить. — напомнил он безразличным тоном, рассматривая мои голые коленки рядом с его бедром.

— Мне больно — начала я, подыскивая слова. — Мне трудно объяснить свои чувства. Я не хочу врать и говорить, что не ревную, когда вижу рядом с тобой женщин, тем более голых по пояс. Я с ума схожу… Не могу спать, когда тебя нет — мне снится, что они приходят за мной и пытаются изнасиловать снова… Я сгоряча соврала, когда сказала, что мне противно, когда ты касаешься меня… От обиды…

Слова застревали в горле, было стыдно говорить такое, признавать свою слабость. Вручать себя, как трофей, прося быть рядом с собой. По щекам снова потекли горячие слезы.

— Скажи, что-нибудь…

— Я такой, какой есть, Алиса. И мои руки, действительно, в крови, не просто по локоть — по плечо. Я не терплю, когда люди перечат мне… Все, кто ослушивался — рыли себе могилу зубами! Если я говорю, то нужно подчиняться и выполнять. — Лука стал спокойнее и говорил, глядя мне в глаза, но мне все равно было страшно. Ты моя. И тебе придется жить по моим правилам. Хватит играться, мне надоел детский сад. Моя женщина не общается с чужими мужчинами, не компрометирует меня, слушается и не своевольничает. Хочешь нежности, будь хорошей девочкой.

— Я не хочу быть домашней шлюхой, пока ты трахаешь других в клубах! Сидеть на привязи, ожидая, когда господин снизойдет до меня.

Глаза Дьявола довольно заблестели, он придвинулся так близко, что я ощутила запах виски и сигарет, исходивший от него:

— Алиса, как только ты перестанешь ебать мне мозг и строить из себя украденку, то перестанешь чувствовать себя шлюхой. — он погладил мою щеку, проведя большим пальцем по губам. — Я устал от твоих метаний, от нежности до "отойди от меня". Давай ты уже перестанешь терзаться и станешь той, кто ты есть…

— А кто я?

— Ты моя женщина. — его рука замерла, спуская одну тесемку сарафана. — Сильная и смелая, нежная, страстная и веселая. Только моя…

Я выдохнула, прижимаясь к его огромной ладони.

— Ты спал с ними, да? — я закрыла глаза, не хотелось смотреть ему в глаза. Но для меня это важно. Лука взял меня за волосы, вынуждая открыть глаза и потянуться к нему.

— Вчера я поехал в бар и бухал в нем до самого утра, одна официантка терлась об меня и поцеловала за чаевые, но ничего больше. Сегодня я планировал на зло тебе трахнуть двух телочек в бассейне, но моя малышка одумалась и пришла ко мне вовремя. — его голос был очень теплым, почти нежным. И я млела от его слов. — Но обещаю, Мониша, еще раз ты будешь разбрасываться словами сгоряча и я трахну кого-нибудь при тебе.

Я сглотнула, непроизвольно кусая нижнюю губу. Сарафан съехал, обнажая грудь, к которой Лука точно был не равнодушен, потому что его грудь тут же завибрировала.

— Правило моногамии распространяется на нас обоих? — я сама еле слышала свой голос, так тих он был. Дьявол поглаживал мой ореол соска при этом глядя в глаза.

— На обоих. — ответил он с ехидной улыбкой. И я уткнулась лбом в его грудь, тяжело выдыхая, чувствуя облегчение. Лука положил ладонь мне на затылок, прижимая к себе.

— Ты можешь иногда быть мягче? — я погладила его татуированную руку. — Или не обращаться со мной, как со своими охранником?

Дьявол прищурился, раздумывая над моими словами, опуская руки к моей попе и сажая меня на себя, сжимая ягодицы.