Лукавство жизни

И действительно. Оглянувшись, Божена увидела полицейские фургоны. Она стала уворачиваться от бегущих, но её сшибли с ног, протащили по земле, она попыталась встать, но не смогла. Потом её куда-то поволок полицейский. Она его лягнула, и тут же получила сильный удар дубинкой по голове. Потеряла сознание. Очнулась в автозаке. Он был набит мужчинами и женщинами разного возраста. Все возмущённо галдели. Было очень душно, хотелось пить. Их куда-то везли. Но вот выгрузили во дворе здания ОВД. Некоторые из пикетчиков вырывались, кричали. Божена тоже попыталась высвободиться и удрать. Но полицейских было много. И хватка у них была мощная. Такие тренированные парни. Всех втащили внутрь, проволокли по коридорам, через двери и комнаты, и запихнули в камеру. Полутёмная, с бетонным полом и бетонными стенами, комната эта поразила воображение Божены. Было очень жарко, градусов 40 по ощущению. Видимо, от того, что батареи были как-то странно прикреплены к стенам. Стены раскалились. На полу лежали матрасы, какие-то как труха. Постельного белья им не дали. И Божена вдруг поняла, что она влипла по-полной! Это уже не приключение, а фильм ужасов. Ей стало жутковато. И все эти люди, они галдят возмущённо! Нет, но неужели из-за какой-то акции, из-за справедливой защиты сада, их теперь не выпустят? Не может быть! Хотя, судя по ропоту сокамерников, такое уже бывало. Их уже задерживали раньше, и выпускали только благодаря вмешательству тележурналистов.

Женщина в серой куртке вдруг начала колотить в дверь и кричать:

– Принесите воды! Людям пить надо! Здесь жар невыносимый! И накормите людей!

Вошли два полицейских. Устроили обыск. Отобрали у всех смартфоны, деньги, документы. Коренастый мужчина особенно упорно сопротивлялся, кричал, что это незаконно, нарушение прав человека, требовал вызвать адвоката. Полицейские швырнули его на пол и стали пинать.

– Гляди, во штаны, пояс на шнурках! Не положено! Изъять! – сказал один полицейский.

– Снимай штаны, – сказал второй.

Они стянули с него штаны и унесли. Дверь камеры захлопнулась. Мужчина остался в трусах.

Так прошло три дня. Без еды, без нормальной воды. Вода была только в туалете. Грязном. С одним только унитазом, с один рукомойником. Пили из-под крана. Пикетчики, изнывая от жары и духоты, измученные голодом, вяло переговаривались.

– Адвокатов сюда не пускают, – сказал кто-то.

– Если мы арестованы, почему нас в суд не везут? – спросила молодая женщина в очках.

– А у меня дома двое малышей остались, – всхлипывала худышка с острым личиком.

– Ну и зачем тогда попёрлась в пикет? – спросил кто-то.

– Я думала, это не опасно. Это же пикет, он недолгий же?

– Думала она, – отозвался парень в бейсболке.

Возможности человеческого организма огромны! Пикетчики постепенно адаптировались к ужасным условиям камеры. Все перезнакомились, поделились своими бедами, принялись обсуждать разные житейские ситуации. Оказалось, что почти у всех были проблемы в жизни. Божена обратила внимание на высокого красивого мужчину с густыми платиновыми волосами. Правильные черты лица, эффектная седина, глубокий проникновенный взгляд. Имя у него было интересное: Викентий Володарович.

– Ну а ты чего молчишь, Викентий? – спросила его крупная тётка с красноватым лицом. – Чо такой неразговорчивый-то? Ну, расскажи, о чём думаешь? Чем дышишь?

Но он словно не слышал её. Вместо него ответил парень в бейсболке:

– Он, небось, думает, как повлиять на полицаев, чтоб нас всех отпустили.

Викентий вдруг очнулся. Глаза его блеснули, на скулах заиграли желваки. Его низкий голос прозвучал жёстко:

– Я могу повлиять, лишь, уничтожив этих сволочей чиновников!

Меж его густых тёмных бровей пролегла складка.

– А что случилось-то? – спросила краснолицая тётка.

– А то! Меня, выпускника военно-морского училища 80-го года, и так прокатить с жильём! В паспорте у меня – регистрация жилья, какого нет в Росреестре! – он тряхнул головой, и повторил:

– Вообще в реестре нет! Понимаете? Много лет я стоял на получение жилья в трех очередях, но так суки и не удосужились мне его предоставить, хотя по закону, по распределению, мне полагалось жильё по приезде. Четверть века Военно-Морскому Флоту я отдал, оставшись при этом бомжом, с фальшивой пропиской, с адресом, которого не существует. Остаётся только одно, отомстить, да так, чтобы звезды на башнях Кремля вздрогнули! Я семью потерял из-за этого беспредела!

– А, так вы в то время выпустились из училища? – сказал кто-то. – Так вы пенсионер? В Военном Флоте пенсия в 55 лет. Везёт же некоторым! А мне ещё пахать и пахать!

– Да какое вам дело? – раздражённо сказал Викентий.

– Я дико извиняюсь, – сказала краснолицая тётка. – Вы, вот, ну, с 80 -го года служили СССР и народу, тут все понятно. А вот с 93-го года, помните же захват Ельциным власти, а вот тогда вы уже преданно служили режиму олигархов, ну и чего теперь возмущаетесь?