Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

Я почувствовал, как мое лицо напряглось от отвращения. Нет, даже не от

отвращения. От боли.

– Ты серьезно? Стереотипная свадьба в Вегасе, Миа? В тебе что, совсем

ничего не осталось от девушки, какую я знал, а?

Воспоминание о выражении ее лица, когда я такое сказал, ощущаются

ударом в грудь.

– Ладно вам обеим, – говорю я, покачав головой, чтобы прочистить

мысли. – Ничего не произошло. Просто случайно встретились, а я нагрубил.

– Нагрубил? – переспрашивает мама, и я обожаю ее за то, что, кажется,

она не может такое даже представить.

– Миа вышла замуж, – заговорщически шепчет Марго. – За француза. И

препода по праву в UCSD.

– Это же замечательно! – практически кричит мама. – Мне нужно

отправить им подарок.

– Да, хорошая идея, – сдержанно соглашаюсь я. – Все. Я голодный. Могу

уже идти?

– Тебе нужно позвонить Миа, – говорит Марго.

– Я не собираюсь ей звонить, ты, мозгоклюй.

– Ты ужинаешь не дома, Люк? – спрашивает мама. – Почему бы тебе

просто не заехать к нам? Я сделаю курицу с рисом.

– Пока, мам, я люблю тебя. Марго, а ты труп.

Я отключаюсь.

***

Я вхожу в ресторан, лавируя мимо других посетителя и попутно отвечая

на смс. Встаю в очередь на заказ и, услышав, как кто-то вопросительно

хмыкает, слегка поднимаю голову и замечаю, как у витрины кто-то взмахнул

светлыми волосами.

Эта блондинистая голова мне ужасно знакома.

Я убираю телефон в карман.

– Привет, Амстердам.

Никак не ожидал увидеть Лондон здесь – в очереди в своем любимом

мексиканском ресторанчике в паре километров от работы. Но при виде ее с

моим сердцем происходит что-то непривычное: оно подпрыгивает, а потом

колотится, как отбойный молоток, будто я как-то по-особенному взволнован

ее видеть.

Сначала оглянувшись на меня через плечо, она поворачивается и,

наклонив в сторону голову, не торопясь осматривает мое тело.

– Симпатичный наряд.

– У тебя тоже, – отвечаю я. То есть, бля, я видел ее голой, а сейчас от ее

вида в верхе бикини, коротких отрезанных шортиках и шлепанцах – и все это

в лучах заката – у меня начинает чуток кружиться голова. – Но кажется, тебе

кто-то забыл сказать, что на улице прохладно.

Наклонив голову, она спрашивает:

– А чья это забота – говорить мне, что прохладно?

Открыв рот, я тут же закрываю его, поняв, что ничего остроумного в

ответ придумать не могу. Она снова поворачивается к стойке и, с легкой

улыбкой подавшись вперед, делает заказ. Из под шортиков выглядывают

округлости ее задницы. Честно говоря, я могу весь день простоять в этой

чертовой очереди ради такого вида.

Пока ждет сдачу, она поворачивается ко мне вполоборота:

– Кажется, я не понятия не имею, чем ты занимаешься в течение дня,

потому что никак не предполагала, что ты носишь костюм.

– И что ты предполагала?

– Плавки Speedo, например.

– Ну, – отвечаю я, – если я появлюсь в них в зале суда, меня оштрафуют.

Она изо все сил сдерживает улыбку и изучающе смотрит на меня.

– Ты адвокат, что ли?

– Эй, не так быстро! Мне двадцать три с половиной, и я практикант.

Собираюсь поступать в магистратуру.

Наблюдаю, как она теперь сдерживает скептический стон.

– Ну да, еще бы.

– Я, конечно, не катаюсь по волнам целыми днями и не разливаю

напитки по ночам, но с чего-то же надо начинать

Блядь. А вот это прозвучало дерьмово.

От меня не укрывается, как много усилий Беззаботная Лондон прилагает,

чтобы продолжать держаться пренебрежительно в ответ на это, но все же

выдает мне улыбочку под названием «Пошел нахуй» и отворачивается, после

чего, взяв себе несколько чашек с разными видами сальсы, идет к выходу.

Толкнув дверь задницей, выходит и располагается за столиком на улице.

У меня в голове всплывают слова «достойный противник», когда она

возвращается ждать свой заказ.

Когда Лондон мельком смотрит на меня, на пухлых губах играет улыбка.

Я разглядываю ее светлые волосы, веснушки, потом всю ее целиком: длинные

ноги в крохотных шортиках, каким-то чудом спрятанная в треугольных

чашечках бикини грудь. Вернувшись взглядом к ее лицу, замечаю, что ее

выражение ее лица не привычно открытое – уязвимое любопытство, желание

узнать, о чем я подумал, пока разглядывал – но потом она возвращает уже

привычную оборону.

Ее вызывают, и она берет огромную тарелку чего-то там. Поднимает к

носу и глубоко вдыхает аромат.

– Я прихожу сюда ради Карне асады с фри, – и с еще одной улыбочкой

она говорит: – Увидимся! – после чего возвращается к своему столу.

Ох уж эта девчонка… Нет, ну честно.

Я не планировал брать еду на вынос, но учитывая, что ресторанчик

маленький, всего с четырьмя столиками, как-то странно сидеть тут не вместе.

Мой заказ готов, и после небольшой паузы я, взяв тарелку, иду на улицу.

– А я вот, между прочим, – говорю я, – прихожу сюда ради соевых начос.

Лондон смотрит, как я ставлю тарелку на ее столик.

– Ты что это делаешь?

Я более чем понимаю. Это немного неловко, и как бы она мне ни

нравилась, я принимаю сам факт, что та ночь была на раз. Но не собираюсь

есть отсыревшие в пластиковом контейнере начос у себя в машине, лишь бы

избежать сейчас вот этого.

– Надеюсь, поем, – отвечаю я.

Она смеется и машет руками над столом.