Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

«Ничего подобного, – возражаю я. – Шутка гениальная».

«Ладно. Ты меня рассмешила, – пишет в ответ он. – Как обычно».

«Как обычно, как же, – глумлюсь я. – Мы с тобой виделись всего

четыре раза».

«Хочешь пятый?»

«Нет».

«Ок. Чем занята?»

Хм, не такого ответа я ожидала.

«Полирую ружье и читаю про вазэктомию», – пишу я в ответ.

«Мой отец сделал вазэктомию, потому что это позволяет сексу быть

более спонтанным, – пишет он. – Это мне сестра сказала на мой двадцать

первый день рождения в отместку за то, что я врезался в ее машину,

сдавая задним ходом».

Моргая, смотрю на экран телефона.

«Мне действительно нравится твоя сестра, на каком-то духовном

уровне», – отвечаю я.

Люк идиот. И он совершенное не в моем вкусе. Почему я тогда сижу и

улыбаюсь?

«Знаю и вообще-то побаиваюсь, что вы познакомитесь».

«Что делаешь сегодня вечером?» – спрашиваю я.

«То же, что и вчера и позавчера вечером: гуглить читы к Titanfall,

чтобы надрать тебе задницу. Когда мой матч-реванш?»

Это вообще-то… вроде бы… звучит забавно. Несколько минут я ничего

не отвечаю. Иду на кухню и выбрасываю свой недоеденный ужин. Мою

тарелки и прибираюсь. Затем возвращаюсь к дивану и недолго думая пишу

ответ:

«Через двадцать минут. Готовься продуть».

***

Когда поднимаюсь по ступеням дома Люка, на меня накатывает дежавю.

Я здесь не ради секса – не перестаю себе об этом напоминать – но я бы

соврала, если сказала бы, что не вспоминаю тот последний раз, когда была

здесь. У меня никогда не было постоянного мужика для секса… И вот таким

образом это и случилось?

Не похоже на то.

Улочка тихая, с небольшими аккуратными домиками, в которых горит

свет. Снова посмотрев по сторонам, я стучу в дверь. Рядом с ковриком у моих

ног стоит большой горшок с маргаритками, и я не могу решить, какой из

вариантов мне нравится больше – что их посадили его сестра или мама, или

же сам Люк.

Где-то вдалеке лает собака, а через открытое окно слышен гул телевизора

Люка. По звукам его шагов по плитке, потом по ковру, а потом снова по

плитке я понимаю, что он был на кухне, и тут же вспоминаю, что ручка

входной двери немного заедает. Понятия не имею, как я умудрилась

запомнить такие мелочи.

Крыльцо озаряется светом, и на пороге появляется улыбающийся мне

Люк. Наш зрительный контакт отдается где-то в животе, это похоже на гул

электричества. В сосуды впрыскивается адреналин, и я всерьез размышляю,

не повернуться ли мне и не сбежать вниз по ступеням. Рядом с друзьями

обычно никто так себя не ощущает.

– Привет, – по-прежнему улыбаясь, говорит он, от чего у меня по коже

бегут мурашки.

Сделав шаг назад, жестом приглашает мне войти.

На нем джинсы и старая футболка, а на плечо наброшено кухонное

полотенце. По дому гуляют ароматы хлеба и томатного соуса, и у меня в

животе тихо урчит.

У меня странное чувство по поводу того, насколько Люк взрослее меня в

этом плане: он сам готовит себе настоящую еду, попутно убираясь, в то время

как все, на что я гожусь, – это снять пленку с упаковки готового обеда.

– Только что закончил убираться, – говорит он и кивком головы зовет

меня за собой.

Его кухня больше, чем можно было ожидать от такого маленького

домика, и я вижу, что прервала его, пока он занимался посудой. Сажусь на

стул, и он поворачивается ко мне с обернутой пленкой тарелкой в руке.

– Что тебе предложить выпить? – спрашивает он. Открывает

холодильник и ставит туда тарелку: – Есть пиво, сок, молоко, вода и…

– Пиво было бы неплохо, – отвечаю я.

Его ноутбук стоит на столе, и действительно, там открыта куча сайтов с

советами по Titanfall.

Он берет две бутылки и ставит их на стол.

– Есть хочешь?

– Не очень, – говорю я, но все равно протягиваю руку к чесночному

хлебу на разделочной доске. Понюхав, отщипываю кусочек и отправляю в

рот. Офигенно вкусно. – Кто тебя научил готовить?

Он улыбается.

– Во-первых, я знаю, как пользоваться кулинарной книгой и Food

Network. А во-вторых, мама с бабушкой. Они всыпали бы мне, если бы я

каждый вечер заказывал пиццу.

– Довольно впечатляюще, особенно учитывая, что в прошлый раз у тебя в

холодильнике был только сельдерей и шрирача, – подначиваю я.

Он наклоняется закрыть дверцу посудомоечной машины, и я взглядом

окидываю его тело. М-да, судя по виду, он точно не ест пиццу каждый день.

– Там еще был сыр, – с улыбкой говорит он. – И в свою защиту хочу

сказать, что тогда был чудовищно занят, и не было времени сходить в