Лукавый взор

– Твой отчим потерял рассудок, однако не обезумел, как это ни странно, – непреклонно заявил брат Бонфилий. – Остатки его разума нацелены на одно: отомстить за гибель Жюстины. Мсье Бовуар стал изощренным и злым. Он прекрасно понимает, что делает. Недаром же он сушит травы, истирает их в порошок и пересыпает между страницами книг не в своей келье, а в саду, причем становится так, чтобы ветер дул от него, а не к нему. И всегда прикрывает рот и нос.

– Он никогда не был знатоком трав, – запальчиво возразила Фрази, которая была не в силах поверить в то, что слышала. – Откуда ему узнать, какие из них ядовитые, какие нет?!

– Довольно того, что от запаха некоторых сухих трав у человека может сделаться в горле спазм. И даже задохнуться он может, если травяная пыль попадет в дыхательное горло, – пояснил брат Бонфилий. – Я изучал медицину и свойства трав, я знаю, о чем говорю.

– Нет, я не верю, не верю! – вскричала Фрази. – Он ведь сумасшедший. Как может сумасшедший измыслить такую хитрость?!

– Очень многие великие открытия совершались случайно, и очень многих великих ученых можно назвать сумасшедшими. Иногда Бог отдает великие замыслы и великие деяния в случайные руки.

– Что же мне делать? – всхлипнула Фрази. – Я ни в чем не виновата! Я тоже хотела бы узнать, кто убийца моей матери, тоже хотела бы отомстить ему.

Брат Бонфилий прищурил один глаз:

– В Писании сказано иначе.

– Знаю, – сокрушенно вздохнула Фрази. – Мои мысли грешны. Но я, как Филипп, готова на все ради мести! А грех отмолю потом.

– Не говори так громко, сестра моя, – пробормотал брат Бонфилий. – Такие замыслы следует держать в тайне, чтобы случайное ухо не услышало их… даже ветер не должен знать об этом. Кто знает, кому он их донесет!

Фрази смотрела на него во все глаза:

– Ты странный человек, брат Бонфилий! Ты не похож на монаха!

– Я не родился монахом и успел кое-что узнать о людях, прежде чем меня отдали к Богу, – лукаво улыбнулся брат Бонфилий. – Должен признаться, я не был смиренником, так же, как и мой давний друг Жан-Пьер Араго. Мы были очень похожи и характерами, и именами: в миру меня звали Пьер-Поль Бушар. Помню, с Жан-Пьером мы пели старинную песенку «В лунном свете» – ты ее наверняка знаешь, все дети ее знают! – и особенно ее последний куплет. Мы мечтали о дарах Луны, однако ждали их отнюдь не смиренно. Ох и пошумели мы в нашем родном Тоннере! Мне кажется, я старался нахулиганить на всю жизнь, потому что знал: отец обещал меня Богу. Однако мой друг был книгочеем, а я лодырем. Читать начал только в монастыре, чтобы не зачахнуть с тоски. Думаю, это спасло мне жизнь. Здесь прекрасная библиотека, которую чудом удалось спасти, когда в революцию наш монастырь закрывали на несколько лет. Я благодаря ей немало узнал и о самих книгах, и о травах, и о ядах. В самом деле, истории отравлений известно немало случаев, когда яд попадал в организм человека со страниц книг. Один из моих наставников брал незнакомую книгу, только надев перчатки, держал ее на расстоянии и осторожно ладонью навевал к себе тот аромат, который источали страницы. Если аромат казался подозрительным, он бросал книгу в огонь. И когда пламя принимало зеленый цвет, это значило, что страницы были пропитаны ядом. А однажды ему попалась Библия-тайник in quarto[160]: в страницах была вырезана выемка как по размеру небольшого пистолета, который изготовил знаменитый версальский мастер-оружейник Николя Ноэль Буте. На рукояти стояло его клеймо. Пистолет был заряжен, а к спусковому крючку оказалась привязана нить. Распахнешь книгу неосторожно – и получишь пулю. Если знаешь, как открыть тайник, останешься невредим и окажешься вооружен.

– Неужели твой наставник ее распахнул?! – испуганно спросила Фрази, увлеченная этой необыкновенной историей, похожей на те, о которых она читала в книгах. Ах, как она любила такие истории!

– Нет, он был осторожен и опытен, – усмехнулся брат Бонфилий. – Шнурок осторожно отрезал, а пистолет оставил в тайнике и подарил книгу мне, наказав следить, чтобы пистолет всегда был вычищен и заряжен. Мало ли для чего может пригодиться!

– И он тебе пригодился? – лукаво глянула на монаха Фрази.

Брат Бонфилий опять прищурил один глаз:

– Пока нет! Когда придешь в следующий раз, я тебе покажу эту удивительную книгу. А теперь тебе пора домой, а мне пора вернуться к твоему отчиму. Я постараюсь успокоить его, а ты не испытывай судьбу, сестра! Когда придешь снова, он, возможно, будет настроен более миролюбиво.

Брат Бонфилий осенил Фрази крестным знамением и отдернул руку, когда девушка попыталась поцеловать ее:

– Я не святой отец, а брат твой во Христе! Иди домой, сестра моя, иди!

Фрази медленно зашагала через общую залу к выходу из госпитального предела. Какая-то картезианка в черно-белой одежде, в опущенном на лицо капюшоне, спешила с кувшином к одному из фонтанчиков, находившихся по углам зала. Оттуда приносили воду больным.