Лухари

История ее личной жизни была скелетом, запрятанным глубоко–глубоко в самом темном семейном шкафу. Таш слышала, что бабушка Ханна родилась в Западной Сибири, куда прабабку и прадеда, этнических немцев, в тридцать седьмом сослал Сталин. В шестидесятые годы, когда их реабилитировали, они вернулись обратно в Москву. Несмотря на перенесенные страдания, прадед, известный биолог, до конца своих дней считал себя советским человеком и оставался приверженцем коммунизма. В период «оттепели», когда часть советских немцев эмигрировали в ФРГ, он остался верен СССР и категорически отказался уезжать. Молодая Ханна отбыла в Германию в семидесятом, сразу после подписания договора между ФРГ и СССР об отказе от применения силы. Что конкретно произошло в Германии, никто так и не узнал, но через два года Ханна вернулась в СССР с годовалой дочкой, немецким паспортом и пачкой немецких марок, на которые родителям тут же была куплена квартира, а она с дочкой переехала в Переделкино. В загсе маму Таш записали как Анну Генриховну Штейнер, по имени и фамилии прадеда. За свою долгую жизнь Ханна разбила не одно сердце, но так и не решилась соединить свою судьбу с кем–то одним. Всю любовь она отдала дочери. Анна унаследовала от матери красивое лицо и безупречную фигуру, но, в отличие от Ханны, ее красота вышла не утонченной, а какой-то дикой и свободной. Ханна мечтала, что Анна станет актрисой и будет блистать на сцене МХАТ и на экранах Мосфильма. Она таскала дочь на бесконечные кружки, водила на тренировки, развивала в ней талант к ораторству и актерскому мастерству. Вместо этого Анна поступила в Строгановку, на первом курсе забеременела от однокурсника – «клошара» – и после окончания института уехала с ним в провинцию. Ханна не могла смириться с таким бездумным поступком дочери и напрочь отказалась принимать их союз. Только на похоронах дочери она наконец–то подошла к «клошару» и потребовала, чтобы с этих пор все летние каникулы Таш проводила у нее в Переделкино. Так продолжалось вплоть до окончания школы, когда Ханна настояла на том, что на время обучения в Университете Таш будет жить у нее.

В агентстве объявили, что для подиума ей не хватает пары сантиметров роста, зато с ее лицом открыт путь в рекламу для глянца и телевидения. Пригодился и ее немецкий паспорт, служивший в детстве предметом насмешек одноклассников, прозвавших ее радистка Кэт. Предусмотрительная бабушка Ханна позаботилась, чтобы все члены семьи, за исключением «клошара», получили паспорта. Он давал фору перед другими соискательницами для работы за границей.

Как и предполагала бабушка Ханна, столичная жизнь увлекла Таш соблазнами. Если на первый курс Университета Таш шла с твердым желанием грызть гранит науки, то ко второму она целиком окунулась в тусовку. Утренние лекции были настоящим кошмаром после бессонных ночей на танцполах. На лекциях она отсыпалась, только благодаря природному уму Таш все-таки постигла тайны маркетинга. Университет, съемки и вечеринки служили неисчерпаемым источником для новых знакомств. Романов, на которые намекал Ник, тактично описывая их как «определенный уклад жизни», было действительно немало.

Первые два курса она честно провела под бабушкиным крылом в Переделкино. За это время Ханна сумела выбить из ее головы «отцовскую бессребреническую дурь» и «вселить» на ее место здоровый прагматизм. К третьему курсу Таш уже зарабатывала деньги на съемную квартиру и искусно жонглировала богатыми ухажерами, готовыми на все за ее распускающуюся как весенний цветок красоту.

*****

Впервые увидев Таш, Алекс сразу решил: эта девушка будет его. Для достижения цели в ход пустил все: звонки, цветы, «случайные» встречи. Подруги признали его «идеальным»: молод, красив и богат… Разве не сказка?

Под натиском со всех фронтов она сдалась. Они переписывались без остановки, говорили пять раз в день, строили совместные планы, и он даже познакомил ее со своей мамой. Но в один ничего не предвещавший декабрьский день Алекс пропал. Таш приняла это, убедив себя, что на то были веские причины. Меж тем, суть происшедшего еще долго не давала ни ей, ни ее подругам, покоя.

Наблюдая за мучениями супруги и ее подруг, выдвинутыми теориями исчезновения Алекса: начиная от несчастного случая до появления в его жизни другой, Ник сжалился над представительницами слабого, а, соответственно, менее сообразительного пола и приоткрыл завесу его таинственного исчезновения.

– Значит, он в тебе не увидел ту единственную! – Ник безуспешно пытался разрезать артишок. – Хотите, я открою вам страшную тайну и назову причины, по которым мужчины исчезают, – Таш и Катя одновременно затаили дыхание. – Записывайте!

Девушки устроились поудобнее.