Лухари

Тихий, с легкой хрипотцой голос Таш диссонировал с ее внешностью. От красивых девушек невольно ждали бойкости и уверенности в себе. Ее же низкий голос выдавал едва заметную робость.

Каролина улыбнулась:

– Надеюсь, ты догадалась потерять туфельку, чтобы твой бог смог тебя найти?

Таш расхохоталась.

– Ну уж нет, но я сообщила ему номер квартиры, куда принести чемоданы. И, – продолжила она, – кстати о туфельках, я и не знала, что у вас даже носильщики носят «Тодс».

Таш подошла ближе к Каролине.

– Мне очень жаль, что все так вышло с Хью. – Она крепко сжала ее руку. – Но, я должна тебе признаться, – Таш взглянула на нее из-под длинных ресниц, – я рада, что ты здесь со мной, и наконец-то свободна от этих нездоровых отношений.

– К сожалению, это только начало, – спокойно отозвалась Каролина. – Впереди – долгая и тяжелая битва.

Когда Таш вышла из душа, чемоданы ждали ее в спальне.

– Я сама застелила белье. Домработница придет только завтра. – Каролина села на край кровати. – В теперешней ситуации приходится экономить на всем.

В ее открытом взгляде не чувствовалось ни горечи, ни сожаления. Таш присела рядом и обняла ее за плечи.

– Ты же знаешь, что во всем можешь на меня положиться. Деньгами, к сожалению, я тебе помочь не могу – сама знаешь, какие у нас гонорары. Да и папа что–то совсем сдал, рисует в последнее время только библейские сюжеты, а кому они сейчас нужны? Всем же попы голые подавай! – Таш приподняла край махрового полотенца, в которое была завернута, и легонько хлопнула себя по ягодицам. – А вот в уборке квартиры мне нет равных. Так что можешь сэкономить на домработнице, пока я тут. – Ее взгляд остановился на стоящих возле шкафа чемоданах. – Когда успели их принести?

– Носильщик принес, пока ты плескалась в душе, – рассмеялась Каролина. – Я хотела было его удержать… но… его ботинки были так же далеки от «Тодс», как он сам – от греческого бога. Может, галлюцинации – это последствия твоего падения?

Таш на секунду задумалась над словами Каролины, но тут же звонко расхохоталась.

– Я здесь всего пару недель, – лицо Каролины приняло серьезное выражение, – а мне уже несколько раз непрозрачно намекнули, каково мне придется. Жены друзей Хью устроили мне бойкот. Он заблокировал все счета, чтобы я не смогла платить адвокату – хочет оставить меня без гроша, – ни один мускул на ее красивом лице не выражал злость или обиду. – Даже малознакомые люди отменили свои приглашения на гонку. Он хочет меня этим задеть, как будто не понимает, что это последнее, что меня интересует. Ты же знаешь, я легко проживу без светской жизни, она меня, в отличие от Анны, скорее тяготит.

Таш понимающе кивнула.

– И нет надежды на мировую? – робко спросила она.

– Ни единого шанса… – Каролина выудила из чемодана Таш длинное серебристое платье, расправила перед собой на вытянутых руках и, внимательно осмотрев, словно придя к какому-то заключению, повесила на вешалку. – Но я буду биться до конца! – твердо произнесла она.

– И как он мог так измениться?.. – вздохнула Таш.

Она вспомнила их сказочную свадьбу здесь, в Монако. Всего четыре года назад казалось, что их ждет долгая счастливая жизнь, пока смерть не разлучит…

– Он был таким с самого начала, просто я была слишком молода и наивна, чтобы это понять. Ладно. Довольно обо мне. Лучше расскажи, к какой там любви ты готова?

Через двадцать минут девушки спустились в гараж. Таш оглядела подругу. Элегантный стиль Каролины, облаченной в белые льняные брюки, шелковый топ и балетки, был уместен скорее в английском Оксфордшире, нежели в блестящем Монако, где женщины норовили подчеркнуть свои роскошные формы облегающими туалетами. Всего за пять минут черный «Астон Мартин», о существовании которого Хью, по всей видимости, забыл, домчал их до клуба «Монте–Карло Бич». Раскинувшийся на небольшом мысе, прямо перед Рокебрюном, «Бич Клаб», несмотря на свое название, формально находился на территории Франции. Благодаря этому, казалось бы, незначительному факту, он мог похвастаться большей территорией, чем клубы самого Монако, где каждый сантиметр земли был на вес золота. Клуб представлял собой отель и полоску заасфальтированной береговой линии, называемой «пляжем». На «пляже» в несколько рядов выстроились полосатые тенты, которые можно было арендовать на год или на сезон. Представители старшего поколения прятались от дневного солнца в тени навесов, дети резвились возле бассейна, молодежь лениво прогуливалась по розовым дорожкам клуба.

Таш глазела по сторонам. Ее густые каштановые волосы развевались на ветру, длинные стройные ноги в кружевных шортах ловили восхищенные взоры проходящих мимо мужчин и завистливые взгляды женщин. Каждый мог вдоволь насладиться видом ее загорелого тела, тонкой талии и полной груди, подрагивающей в такт ее шагам под простой прилегающей майкой. Таш пробиралась между столами, не смотря ни на кого, но улыбаясь всем и каждому.