Лукиан Самосатский. Сочинения

18. Но все это отступления, не идущие прямо к делу. Оправдаться же мне надлежит, собственно говоря, в том, что, создавая твой облик, я сравнил его с богинею Книда и Афинских садов, и с Герой, и с Афиной: это ты признала нарушающей меру, "не по ноге". Итак, я выскажусь по самой сути дела. Не сегодня ведь сказано, что не должны давать отчета поэты и художники; а тем более, думаю я, слагатели похвальных слов, хотя бы, подобно мне, по земле ступали они, а не парили на крыльях размеренной речи; ведь похвалы есть нечто свободное, и нет законом положенной меры, быть ли ей выше или ниже, но об одном только думает похвала: как показать, что этот человек достоин зависти и сверхизумления. Однако я не пойду этим путем, чтобы и тебе не показалось, будто по скудости средств поступаю я таким образом.

19. Я скажу следующее: сочиняя такие хвалебные речи, мы исходим из того, что составитель должен использовать и образы, и уподобления, причем самым главным будет, пожалуй, уменье хорошо сравнивать. А всего более такие сравнения могут быть признаны удачными тогда, когда не с подобным ему сравнивается восхваляемое, и не с тем, что ниже его, приводится в сопоставление, но возводится, насколько возможно, к высшему. Положим, например, что кто-нибудь, желая похвалить собаку, скажет, что она больше лисицы или кошки. Как по-твоему: разве такой человек знает толк в похвале? Даже если бы он сказал, что собака равняется волку — и тогда это еще не большая похвала. Чем же достичь, чтобы похвала была действительно похвалой? А тем, что мы скажем: собака подобна льву величиною и силой. Так поступил поэт, желавший воспеть пса Ориона: он назвал его "обуздателем львов", — вот похвала собаке, доведенная до конца. Или еще: допустим, хотят похвалить Милона кротонского, или Главка из Кариста, или Полидаманта и скажут, что каждый из них был сильнее, чем женщина. Скажи: не возбудит ли смех эта нелепая похвала? Равно, если скажем, что тот или другой был лучше любого мужчины, и это было бы еще недостаточной похвалой. Как воспел Главка знаменитый поэт? Он сказал: "Ни Полидевк могучий, ни железный Алкмены сын не подняли б руки схватиться с ним". Ты видишь, с какими могучими богами он сравнил его? Более того: он изобразил его даже сильнее их. И что же? И сам Главк не был обеспокоен тем, что его сопоставили с богами — покровителями атлетов. И эти боги не стали мстить ни Главку, ни поэту за нечестивую, будто бы, похвалу; но оба они стяжали славу и уважение эллинов. Первый, Главк, — своей силой, а поэт — и многим другим, и в особенности как раз этим самым произведением. Итак, не удивляйся, если и я, желая сравнить тебя с кем-нибудь, сделал то, что было неизбежно для составителя похвального слова: я использовал для сравнения образы более высокие, которые подсказывало мне само течение речи.

20. Но поскольку ты упомянула о лести, я должен сказать: что ты ненавидишь льстецов — это я одобряю, иначе и быть не должно. Но я хочу разделить и разграничить перед тобою труд славословца и преувеличенья льстеца. Дело в том, что льстец ради собственных выгод расточает хвалы, об истине мало заботясь. Льстец считает нужным все перехвалить, измышляя и от себя прибавляя большую часть восхваляемых качеств: даже Ферсита не постесняется он объявить прекрасней Ахилла и сказать, что Нестор был всех моложе среди пришедших под Трою. Льстец поклянется в том, что у сына Креза слух острее, чем у Мелампода, и что Финей видит зорче Линкея, — если только он надеется что-нибудь выиграть ложью. Но тот, кто слагает всего лишь похвальное слово, ни в коем случае не станет лгать и приписывать хвалимому нечто, совсем ему не присущее, а выберет те качества, которыми наделила его природа — пусть они и не будут чересчур великими, и приумножит их и возвеличит. Желая похвалить коня, животное по природе своей, как известно, легкое и быстрое, он отважится сказать, что конь

Мчался, колосьев касаясь едва, и не гнулися стебли,

и не задумается назвать бег коней "буре подобным". Точно так же, восхваляя красивое, отлично устроенное жилище, он скажет:

Только в чертогах, у Зевса подобное видеть возможно.

А льстец способен молвить такое слово даже о лачуге свинопаса, если только он рассчитывает что-нибудь от свинопаса получить. Так, Кинет, состоявший льстецом при Димитрии Полиоркете, исчерпав весь запас лести, похвалил Димитрия, которого мучил кашель, за то, что он отхаркивается очень музыкально.