Лукьяненко

Совсем немного надо машине, чтобы пересечь Краснодар из одного конца в другой. Улицы со старыми невысокими домами — в зелени клена, ясеня, каштана. Цветы вдоль тротуаров. Выехали из зеленого грота улицы Шаумяна, миновали Сенной рынок, за ним серую затворенную раковину круглого цирка и ажурную башню Шухова. А вот и простор улицы Северной с шарами аккуратно подстриженных кленов. Чуть дальше от дороги — ряды каштанов и черного ореха до самого кинотеатра, за которым с двух сторон побежали ряды молоденьких акаций. Поворот от сельхозинститута к четырехэтажному одинокому зданию средней-школы на пригорке. Промелькнула ограда беленых клеточек каменного забора, обогнули дендропарк, да вот и поле, опытное поле. Его работа.

Едва дойдя до машины, он стал опускаться на землю, зажав рукой то место, под которым так долго билось его сердце. Ожидавшим его здесь показалось в ту минуту, что у него просто подкосились непослушные ноги. В его годы это и немудрено.

И вот душа его отлетела, поднялась высоко над хлебным полем, оглядывая все новые и новые открывающиеся ей просторы, — и все его, его нива…

Далеко по земле протянулась она — от Балтики до Адриатики, и здесь — от юга Украины улеглась вдоль Кавказских гор. Вечная золотая нива. Та самая, что приняла его у ног матери, и та, что кивала ему приветливо, как своему творцу, головками колосков с родных полей и с полей Югославии, Венгрии, Болгарии, Польши, Чехословакии, Турции и с немецкой земли.

Хоронил Павла Пантелеймоновича Лукьяненко, казалось, весь Краснодар. Всхлипывали женщины. Мертвели и никли живые цветы. Венки из пшеничных колосьев проделали с ним последний путь от крайисполкома.

Первая улица города не смогла бы припомнить подобной траурной процессии. На тротуарах, по обочинам дороги теснились жители — женщины, мужчины, дети… Печальная процессия в сопровождении воинского эскорта медленно двигалась под палящими лучами степного южного солнца. Провожали в последний путь человека, вся жизнь которого была посвящена тому, чтобы не было на земле голодных.

Глава третья

СЛАВА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ СЕЛЕКЦИИ

В правительственной телеграмме П. П. Лукьяненко по случаю его семидесятилетия говорилось:

«Наша партия и все советские люди высоко ценят замечательный вклад, который внес в развитие социалистического сельского хозяйства нашей страны академик П. П. Лукьяненко. Достижения в разработке нового направления в области селекции сельскохозяйственных культур, созданные ученым высокоурожайные сорта озимой пшеницы, среди которых такие шедевры отечественной и мировой селекции, как Безостая-1, Аврора, Кавказ, получили широкую известность и признание в Советском Союзе и далеко за его пределами».

И эта исключительно высокая оценка справедлива. Павел Пантелеймонович не только создал свои сорта. На протяжении многих лет он проявлял заботу и оказывал действенную помощь специалистам колхозов и совхозов, нашим друзьям за рубежом.

Назначение селекционера, конечный итог усилий Лукьяненко всегда видел в том практическом результате, который должен непременно венчать труд ученого. Это было принципом всей его многогранной работы, и к нему он призывал своих учеников и сотрудников. Поэтому с полным основанием имел право, как никто другой, сказать: «Селекционеры не только люди науки, люди научного труда. Они органически связаны с производством, с практикой, являются непосредственными участниками колхозно-совхозного производства. В этом и заключается глубочайший смысл единства науки и практики в сельском хозяйстве».

Тщетно было бы искать другого селекционера, который бы имел на своем счету такое количество выведенных сортов. Коллективом, которым он руководил, было передано в государственное испытание 46 сортов, 18 из них пришли на колхозные поля. Сорта селекции Лукьяненко, по выражению академика ВАСХНИЛ П. М. Жуковского, «следовали один за другим, как новые этажи высотного здания». Как правило, каждые 7—10 лет появлялся новый сорт селекции Лукьяненко, который ускоренными методами, разработанными ученым, внедрялся в производство. Сорт Безостая-1 районирован в 48 областях СССР, а также в Болгарии, Румынии, Венгрии, Чехословакии, Югославии и Турции. Он начал возделываться в Иране и в Афганистане. Общая площадь, занимаемая Безостой-1, — 13 миллионов гектаров ежегодно в СССР и за рубежом. Такого ареала распространения не знал ни один сорт в истории мировой селекции. Теперь не редкость, что на полях наших хозяйств собирают урожай до 40–45 центнеров с гектара. Несколько лет спустя, в 1979 году, когда во многих районах нашей страны была сильнейшая засуха, Безостая вновь проявила свои великолепные качества, доказав, что, несмотря на двадцатилетний период возделывания, она нисколько не сдала своих позиций. В том году на Кубани средний урожай Безостой достиг 30 центнеров с гектара!