Лукинский фактор

— Мы с этим сталкиваемся постоянно. Дело доходило даже до изобличения шпионов. Но поделать ничего не смогли: нет соответствующих установлений у полиции и законов. Вот так: ловим и отпускаем, ловим и отпускаем. А контрразведка не считает нужным вмешиваться, поскольку мы не военная организация и не их сфера ответственности.

— Не вам напоминать, какие у России две беды имеются. Нам тоже приходится нелегко: контакта постоянного с контрразведкой нет, местничество, перетягивание каната. Глаза бы на это не смотрели! У меня следующее предложение: примите на работу по радиотехническому направлению временно пару моих сотрудников, пусть приглядятся, потом выскажут свои соображения по улучшению работы ваших безопасников, у них опыта побольше. В отношении слежки: будем приглядывать за наблюдателями, постараемся не допустить ненужных эксцессов. Да и вы со своей стороны не расслабляйтесь. Меня больше беспокоят ваши капиталы за границей, вот откуда вас можно сильно прищучить — не успеете оглянуться, как ваша собственность перейдёт в чужие руки на законном основании. Правда, и мы здесь можем в ответ кое-что подобное сотворить. Но будьте готовы на любые провокации. Со своей стороны, я доложу министру об игре, затеянной англичанами. И последнее, поосторожнее будьте с великой княжной Еленой Владимировной. Дело может плохо для вас окончиться. Это я вам дружески советую. Сам в своё время в передрягу аналогичную попал, пришлось в отставку уходить. Еле отмылся. Хорошо, защитники влиятельные нашлись.

— Спасибо за поддержку. Своих людей присылайте, устроим на работу, советы выслушаем, подправим, что надо. В отношении заграничной собственности: с юридической стороны к нам очень трудно подобраться, лучшие зарубежные юристы готовили все документы. Опять же, суд есть. Так просто нас не схарчить. Но настороже будем. А в отношении последнего совета — сердцу не прикажешь. Делать буду, что должно, и будь, что будет. Честь имею.

«Молодой ещё, жизнью не битый. Но молодец, смелый. Жалко, если жизнь прахом пойдёт. Хотя он промышленник, за должности не держится. Сам себе хозяин. Уехал за границу — ищи ветра в поле, — думал Пётр Николаевич после ухода Бецкого. — Пока ничего страшного не произошло, но донесения от тайных сотрудников о встречах с великой княжной Еленой Владимировной уже появились. Да, наверное, не только у меня».

«Вот, мать твою, уже всё всем известно! Не успел письмо отправить, один раз в дом приехать, установить радиоприёмник да обучить, как им пользоваться, уже слухи поползли. Хорошо, дело только поцелуями ограничилось. Надо Елену предупредить. Мне проще, я мужик. А если она попадётся… Даже думать не хочется. Тем более мать у неё — властная женщина, и против неё Елена не пойдёт. А уж отец… В порошок сотрёт».

К концу лета Игнат проехал всю Европу вдоль и поперёк. Работы оказалось столько, что пришлось припахать и сопровождавших его безопасников, правда, за отдельную плату. Насмотрелся всего. Связи серьёзные завязались. Во всех кругах, на всех уровнях. Три блокнота путевыми заметками исписал. Пришлось немного подправить планы путешествия: Испания оказалась последней страной его вояжа. Подгадал так специально, чтобы вернуться на родину на пароходе корпорации, возвращающемся из Америки с заходом в Бильбао. Там надо быть через неделю. А сейчас он направлялся по железной дороге из Парижа в Мадрид.

Этот город не произвёл на Игната особого впечатления: сплошные стройки. На месте старых прокладывались новые, широкие улицы и бульвары, строилось много зданий в стиле модерн (ар-нуво). Было пыльно и жарко. Обследовать город он принялся по уже отработанной программе: дороги, достопримечательности, гостиницы, рестораны, музеи. И всё скоро закончилось бы, если бы не одна встреча, состоявшаяся при посещении музея Прадо. Рассматривая картины Эль Греко, Игнат обратил внимание на девушку, стоящую напротив «Портрета неизвестного» и пристально на неё глядящую. «И чего она так разглядывает? Мужик с костистым лицом. В чёрном одеянии».

Неожиданно девушка взглянула на него и произнесла по-немецки:

— Не правда ли, замечательный портрет?! «Всё скрыто, погашено в поблёкшем благородном лице, и лишь прекрасные скорбные глаза полны влажного блеска, и взгляд их, удивительный по своей проникновенной взволнованности, словно отражает сложное душевное движение. Здесь всё намеренно заострено: костистая структура головы, тонкие черты худого лица, очертания фигуры с покатыми плечами. Лицо с лёгкими серебристыми тенями, редкие мягкие пряди седеющих волос написаны свободно, вдохновенно, с безупречным чувством живописной формы». Когда я бываю в Мадриде, то всегда прихожу в этот зал и смотрю только на этот портрет. Он меня просто завораживает!

Игнат глядел на девушку с удивлением. «Она не играет, она действительно так чувствует!» Впервые он видел, чтобы произведение изобразительного искусства могло произвести такое сильное впечатление на человека.

— Вы правы. Прекрасный портрет. Я его вижу в первый раз, но тоже не могу оторвать от него глаз, — поддакнул он. — Вы художница?