Лукинский фактор

При подключении к дому телефонной линии монтёр обратил внимание на Игната, уверенно подключившего телефонный аппарат необычной конструкции к линии, пользуясь прибором, который называл тестером, произвёл его настройку, проверил работоспособность. Разговорившись с ним, он выяснил, что тот в Австралии занимался электротехническими работами, самостоятельно запускал электрогенераторы и делал электропроводку. Поскольку грамотных специалистов в области электротехники в Москве было крайне мало, он рассказал об Игнате своему товарищу электрику, тот — своему начальству. Те прислали письмо, приглашающее Игната прибыть в «Общество электрического освещения 1886 года» для переговоров о работе. Алексей с Игнатом сходил и по приглашению и переговорили с клерком, занимающимся поиском и подбором персонала. Выяснив, что конкретно может делать Игнат, клерк пригласил инженера Общества для беседы с ним и определения его профессионального уровня. Инженер был поражён теоретическими знаниями Игната в электротехнике и практическими навыками и рекомендовал его на работу монтёром-электриком. «Общество» было готово принять Игната на работу со следующими условиями: шестидневная рабочая неделя, десятичасовой рабочий день, оклад 50 рублей в месяц. Алексей предложил сократить наполовину рабочий день и оклад, оставив неизменной только шестидневную неделю. Игнату надо готовиться к сдаче экзаменов экстерном за гимназию для поступления в университет. Сразу дать ответ в Обществе были не готовы, сказали, что о своём решении сообщат письменно.

Алексей написал письмо в Санкт-Петербург Александру, в котором сообщил о запуске в своём доме дизельного электрогенератора и просил помощи в обеспечении его горючим. Запас его составлял только 150 литров и надолго его не хватит. От генератора работал холодильник, отключение которого от сети привело бы к порче хранящихся в нём лекарств. И надо обеспечить его бесперебойную работу. В сутки генератор потреблял 5 литров горючего, а значит, его хватит только на месяц непрерывной работы…

5 октября Алексей принял своего первого пациента в Москве. Накануне позвонили по телефону и, представившись домашним врачом графа Бобринского, попросили записать на приём его дочь Елену. На телефонный звонок отвечала Настя, предварительно проинструктированная Алексеем.

На вопрос, чем она болеет, был получен ответ, что у неё «слабые лёгкие». Предупредив, что первичный осмотр и постановка диагноза стоит 100 рублей, а стоимость дальнейшего лечения определяется дополнительно, пациентку записали на приём на 4 часа пополудни.

Врачебный кабинет Алексея был устроен по образцу XXI века. В нём было электрическое освещение, шкаф со стеклянными дверцами, в котором разложены медицинские инструменты и лекарства. Также тахта для пациента, покрытая простынёй, а сверху куском полиэтиленовой плёнки. Стояла ширма и переносная вешалка для одежды. Стол для врача с фонендоскопом, лобным зеркалом и настольной электрической лампой, изгибающейся в любых направлениях. Также стопка белой бумаги и остро заточенные цветные карандаши в лоточке. Стул для пациента. В углу — тумбочка со стоящим на ней автоклавом для дезинфекции инструментов. Рукомойник с горячей водой, подогреваемой тэном. На стене за спиной врача в рамочках висели диплом об окончании Австралийского университета и диплом о присвоении звания профессора медицины Австралийского университета в Аделаиде.

Перед кабинетом располагалась приёмная, где стоял стол с телефоном. За столом сидела Настя в белом халате. На столе лежала толстая тетрадь для записи пациентов и отметки оплаты посещений. Напротив неё располагался кожаный диван коричневого цвета для посетителей, ожидающих приёма, и возвышалась вешалка для верхней одежды. Рядом стоял журнальный столик с несколькими журналами и газетами.

Стены кабинета и приёмной были оклеены белыми обоями, потолок также побелен. На стене, напротив дивана, висел натюрморт. Всё это должно было поражать взгляд пациента, поскольку ничего подобного в то время не было.

Над электрическим звонком на наружной двери была прикреплена медная пластинка с именем врача.

Ровно в 4 часа в дверь позвонили. Настя открыла дверь и пригласила посетителей войти в приёмную. Предложив раздеваться, помогла снять верхнюю одежду молодой девушке и седому мужчине с большими бакенбардами.

— Вы по записи: дочь графа Бобринского Елена и…

— Домашний врач графа Силкин Иван Потапович, — представился мужчина.

Девушка только молча кивнула, ошарашенно оглядываясь по сторонам.

Настя открыла дверь в кабинет, громко произнесла:

— Алексей Геннадиевич! К вам пациентка, графиня Елена Бобринская, и сопровождающий её домашний врач, Силкин Иван Потапович, — после чего отошла в сторону, пропустив посетителей.

— Имею честь представиться: приват-доцент медицинского факультета Московского университета, профессор медицины Австралийского университета в Аделаиде Соколов Алексей Геннадиевич, — произнёс Алексей, вставая из-за стола. — Прошу присаживаться. Вы, Елена, на стул около стола, а вы, Иван Потапович, — на стул у стены.