Лукинский фактор

— Это интересное предложение. Надо его хорошенько обдумать. Уже достаточно зная тебя, вижу, что в нём есть «второе дно». Пока не очень понимаю, в чём оно заключается, но, по большому счёту, не имею ничего против. В феврале мне предстоит поездка по Европе для ознакомления с нашими консульствами за рубежом, они входят в мой Второй департамент МИДа. Поедем вместе? Заодно постараемся решить этот вопрос и вопрос о предоставлении тебе права распоряжаться моими вкладами в Австрии и Швейцарии. Однако имей в виду: насколько мне известно, только граждане Швейцарии имеют достаточные права для защиты своих интересов в суде. Иностранцы такими правами не располагают.

— Паша, мне ведь всё равно надо получать заграничный паспорт для поездки с тобой, да и надо менять фамилию на твою. Подумай, может, мне лучше оформить гражданство Швейцарии, а жить и работать в России уже в этом качестве? Это никак не затронет твои служебные интересы? Не бросит тень на тебя как работника МИДа? Я не подведу этим тебя? Не скомпрометирую?

— Надюша, ты не хочешь сказать мне, зачем всё это тебе надо? Или ты знаешь что-то такое, что никому не известно?

— Паша, я знаю, что так надо сделать. Что-то толкает меня к этому. Я привыкла доверять своей интуиции. И пока она меня никогда не подводила.

— Ну хоть скажи, что тебя гнетёт? Почему ты предлагаешь такие странные и необъяснимые с точки здравого смысла поступки?

— Не знаю, поверишь ли ты мне, но я предчувствую колоссальные катаклизмы, которые случатся в мире в ближайшие 25 лет, и в частности в России. И хочу обезопасить нашу семью от их последствий.

— Ты чувствуешь и знаешь что-то конкретное или это только что-то эфемерное?

— Нет, не эфемерное. Я уверена, в ближайшие 10 лет в России поднимется революционное движение, будет война с Японией, которую Россия проиграет. Я ведь работаю на заводе и вижу, как живёт простой народ. И если на наших заводах и предприятиях всё более-менее спокойно, то только потому, что мы стараемся поступать по справедливости, платить достойную зарплату, развивать социалку. Но другие заводчики так не поступают. Такое впечатление, что они живут одним днём. Закрывают глаза на проблемы недалёкого будущего. А наше государство! Не видит, что в народе зреют революционные настроения! А положение крестьян! Их ужасающая бедность и бесправие! Я не помню, кто это сказал: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» И я, по мере своих сил, хочу сделать так, чтобы моя семья была готова к этим потрясениям!

— Ну, это цитата из «Капитанской дочки» Пушкина. А что такое «социалка»?

— Так в Австралии кратко называют решение вопросов образования, здравоохранения, равенства прав мужчин и женщин, защиты интересов всех слоёв населения, позволяющее сохранить стабильность в обществе и не допустить революционных настроений.

— Как интересно! Даже не представлял, что ты разбираешься в таких вопросах. Обязательно всё продумаю, и мы с тобой ещё не раз обсудим это. А что ты предлагаешь сделать с остальными своими деньгами?

— Нашими, Паша, нашими! Я думаю вложить 100 тысяч рублей в товарищество, образованное для строительства торгового дома на Невском, куда меня пригласили главным бухгалтером. На мой взгляд, это очень хорошее вложение капитала, которое окупится уже в течение трёх лет. Да и деньги будут под моим приглядом. Как раз один из «товарищей», купец из Москвы, хочет продать свою долю. А остальные деньги положить в банк, имеющий корреспондирующие счета с банками Швейцарии, чтобы легко рассчитаться за недвижимость там, если мы с тобой решим её купить. А что останется, вложить в швейцарский банк под хорошие проценты.

— Ты, Надя, очень деловая женщина, я не могу с тобой тягаться в коммерческих делах. Решено, я подумаю, что можно сделать, чтобы воплотить в жизнь твои предложения. А интуиции надо доверять. Это не раз выручало меня в жизни.

Александр к Новому году сделал подарок своей семье: на их новом доме покрыли крышу алюминиевым шифером, снятым с дачи и перевезенным из Лук в столицу. Теперь можно не бояться снега и дождя и начинать внутренние отделочные работы. Это настраивало на окончание строительства к лету и переезд.

Перед Новым годом Катрин объявила Петру Ивановичу, что выходит замуж за польского магната и в январе уезжает в Варшаву. Честно говоря, он этому был даже рад: в последнее время их встречи стали напоминать не свидания любовников, а сражения в постели с обвинениями, тут же просьбами о прощении, бурными объяснениями, истериками и т. п. Он распрощался с Катрин и навсегда уходил из её дома. У дверей его поджидала служанка Глаша, которая попросилась к нему в услужение, так как Катрин не брала её с собой в Польшу. Подумав, он согласился, и в конце января она должна была появиться в его доме.