Лукоморье

— Да пока ты вокруг дома круги нарезал. Что-то заметил?

— Что за черт! — Сергей посмотрел на часы на запястье и едва не позволил челюсти отвиснуть. Сорок минут?! Эти два раза, которые он обошел вокруг ограды, заняли сорок минут? — Не понимаю!

— Ладно, не бери в голову. Я и не устал особо. Идем к машине, вещи заберем.

Это да. Вещи забрать надо, раз уж решили ненадолго задержаться. Что бы ни говорил Семен насчет здешней тотальной честности, а предосторожность не помешает. Самое ценное, помимо самой машины, и так уже внесли в дом в рюкзаках, но надо и все собранные образцы тоже перенести. Евгения потом голову оторвет, если захочет, то и несколько раз, если хоть один контейнер с пробами пропадет.

Машина стояла на относительно прочном участке дороги. «Если сами захотите ехать, — наставлял их местный тракторист, — то объезжайте вон за теми холмами, там вы точно проедете. Ну, а если снова застрянете, то через реку вторая улица, второй дом направо, я там живу». И брать обещанный уже спирт он отказался. Виданное ли дело! Хотя, возможно, еще и передумает.

Трактор Семена стоял «под парами» в сотне метров поодаль, а самого водителя не было в кабине. Ну, ему виднее.

4

Евгения долго не хотела вставать, так одуряюще приятно было лежать на чистом, свежем постельном белье, отдыхая после долгой и утомительной экспедиции…

Она рывком села, стряхивая остатки сна. Это не дом. В смысле, не ее дом. И почему, спрашивается, они все еще здесь?

Ей помахали рукой. Остальные сидели на кухне за столом. Хозяйки не было видно, возможно она была в огороде, или еще где. Семен рассказывал, что и сама баба Нюра, и ее предки по материнской линии, все были знахарками, а за спиной их всегда называли ведьмами. Но не столько боялись, сколько уважали, людям они не вредили, а наоборот, и людей лечили, и скотину. «Вот этой вот водой, — пояснил Семен, — мы ее живой зовем. Верьте или нет, а у нас давно никто всерьез не болеет. Умирают, да, но все умирают. Но легко умирают — просто понимает человек, что свое отжил. А как понял, то присел на лавку — и царствие небесное. Хорошо живем!»

Геологи на этих словах переглянулись и, если честно, у них мурашки пошли по коже. Но действительно, ни сам Семен, ни баба Нюра не выглядели пораженными хворями, которых стоило бы ждать при здешней жизни. Вот и не верь после этого в целителей.

— Мы почему здесь? — поинтересовалась Евгения, бросая краткий взгляд на экран телефона. Без толку, в эту глухомань мобильная связь не добралась. Выключила телефон (чего зря батарею садить) и оглядела остальных. — Чего ждем?

— Тебя, я понимаю, — отозвался Антон. — Мы-то уже выспались. Сядь, поешь, да и двинемся. Баба Нюра сказала, чтобы мы дверь плотно не прикрывали, чтобы кот вошел, если без нее уйдем.

— Черт, какая я голодная! — признала Евгения, только сейчас почуяв горячую еще картошку и сливочное масло. И лук с укропом. С ума сойти! — Где здесь удобства?

— Угадай с трех раз.

— Вот еще! — Евгения решительным шагом направилась к входной двери. Минут через пять вернулась, а на лице то выражение, что Антон назвал «обалдение». — Ничего не пойму. Там так чисто! Все аж сияет! И никакого запаха! А это что? — Он указывала на предмет, похожий на термос нового поколения, тоже отполированный, металлические бока весело сияют, крышка прилегает так плотно, что предмет кажется целиком выточенным из металла. Минимализм. И никаких надписей. И тяжелый, зараза, словно в самом деле целиком из стали!

— Баба Нюра говорит, для воды. Велела не трогать. Нам с собой оттуда налила, — Антон показал фляжку. — Вкусная! Вон, в стакане осталось, если хочешь. Из него никто не пил.

Евгения фыркнула. Все ее поддевают — всегда переспросит, прежде чем пить, не пил ли кто-то другой оттуда. Ну, привычка соблюдать гигиену, всего-то. И действительно, вкусно-то как!

Помимо прочего, глоток-другой воды ощутимо усилил чувство голода и придал бодрости. Евгения села и съела все, что дали, давно с таким аппетитом не ела!

— Спасибо этому дому! — Евгения закончила с едой. — Посуда?

— Мы за собой уже вымыли. Сейчас снова обалдеешь, когда в раковину заглянешь.

Евгения подошла к указанному предмету обстановки. С чего тут балдеть? Губка для посуды, флакон с моющим средством. Бачок для воды тоже никелированный, зеркально гладкий и с черным верньером, посередине, словно на радиоприемнике. Никаких надписей. Это еще зачем? Открыла кран, из него потекла теплая вода, как раз то, что нужно. Евгения осторожно повернула верньер по часовой и отдернула руку, в центре его вспыхнула надпись «42,8» и угасла. Вода стала горячее. Повернула против часовой, число начало уменьшаться, дошло до «4» и дальше уже не двигалось, а вода стала обжигающе холодной, ледяной.

— Сдуреть! — Евгения обвела остальных взглядом. — Но как??

— Открой крышку и загляни, — посоветовал Антон, явно наслаждающийся зрелищем.