Лукоморье. Книга Вторая. Поле Битвы

Громкий всплеск возле берега заставил парня подпрыгнуть на месте, повернуться к реке и в ужасе попятиться от надвигающейся на него смерти. Он натолкнулся спиной на дерево, и ушибленное плечо дико взвыло, приводя мысли в подобие порядка. Владимир повернулся и бросился бежать. Как можно скорее и дальше от двинувшейся в его сторону стены тумана.

Хорошо, что все еще можно хоть что-то разглядеть. Луна и звезды светят ярко на чистом, не знающем технократичной копоти и светоэлектрического загрязнения небе.

Временами до его слуха, сквозь фон шумного дыхания и аккомпанемент треска сухостоя под ногами, как будто бы доносились другие шаги: легкие, быстрые. То пропадающие, то возникающие вновь. Иногда с левой стороны, иногда справа, двигающиеся параллельно его пути.

И стоило бы ускорить шаг, но не знающее систематических тренировок тело уже начинало сдавать. Скудное освещение, следующая из этого повышенная осторожность и неровность местности тратили остатки неизрасходованных на пути в ту сторону сил с поразительной быстротой. Легкие уже нестерпимо жгло, а мышцы ног стремительно тяжелели, наливаясь ноющей болью.

Два километра, с легкостью проходимые в дневное время пешком, сейчас казались нескончаемым расстоянием, а скорость бега приближалась к нулю.

Наконец впереди появилась знакомая развилка. Клин выскочил на нее и, тяжело дыша, сбавил темп, переходя на шаг. Тропинка слева постепенно растворялась в темноте окружающей ее чащи. Впереди за ограждением лесополосы уходили вдаль возделанные поля. Справа же можно было различить вдалеке огоньки Второго поселка.

Клинников остановился. Согнулся пополам, уперся руками в трясущиеся колени, стараясь не выплюнуть раскаленные адреналином легкие. Перед закрытыми глазами плыли разноцветные круги.

Минута, еще одна.

Близость знакомых огней и обустроенных мест вселяла чувство защиты.

Наконец дыхание успокоилось и земельник заставил себя выпрямиться.

Дорожку по направлению к поселку перекрывала плотная, двигающаяся полоса тумана. Разрасталась медленно вширь, отрезая от близкого спасения.

Клин замер в нерешительности. Со страха или нет, но в клубящихся шапках белесого марева чудилось движение. Как будто что-то небольшое, сгорбленное, припавшее к земле на четыре лапы осторожно крадется к нему.

Крик. Не послышалось ли?

Владимир торопливо поднял взгляд. Впереди были видны несколько далеких светящихся точек. Видимо, остальные хватились двоих пропавших и вышли на поиски.

Крик повторился. Грохнул выстрел.

Почему он не позвал хоть кого-то с собой, когда бросился бежать за Дёрном? Просто боялся упустить, потерять, а рядом никого не оказалось. А теперь вот в пяти шагах от него что-то сидит в тумане и ждет.

Клин закричал.

Услышали его друзья или нет, но то, что было рядом, укрытое маревом, точно услышало. И прекрасно поняло, что помощь, которую зовут, очень скоро может прийти.

Приближающиеся огни вновь сменились круглыми пятнами лампы на стенах.

Земельники тогда опоздали ровно на пару минут. Напавшие из тумана мавки успели разорвать ему ноги, стараясь добраться до свежей крови.

Потом была гонка со смертью, неотвратимо пробирающейся в организм вместо утекающих сил, крови и сознания. Ноги спасти не удалось. Инфекция успела пойти вверх, и линия проведения ампутационным ножом оказалась выше колен.

А в день выписки Клин впервые увидел ее. Маша приехала вместе с супругом, который забирал пострадавшего работника на машине. И потом они виделись еще раз, когда она, в отсутствие Павла, привезла ему на дом купленную инвалидную коляску, на которую скинулись не только земельники, но и их работодатель.

Долгое время бессонными ночами Владимир вспоминал те два раза, вспоминал те мысли и желания, которые возникли у него при первом знакомстве. Проклинал себя за них и погружался в омут памяти еще и еще раз. Как там в песне одной пелось? Тут, конечно же, нет Кота, но порой услышанное в подборке весьма четко бьет в настроение:

Подло тает время ночи за окном,

Лунный свет тревожит тихий, сладкий сон

Той, что стала вновь со мной близка,

Той, что свое сердце я отдал.

Время не вернуть назад,

И сколько мне отдать,

Чтоб один любил

И первым смог найти

Мое проклятье и радость…

С ужасом я жду, когда придет рассвет,

Когда луч зари оставит только яркий след,

След надежд, что ты придешь опять…

Боги! Дайте сил смиренно ждать!11

Была бы она с ним, если бы он смог найти ее раньше Павла? И была бы она с ним потом, после гибели Рогова, если бы у него остались ноги?

От этих вопросов можно было сойти с ума. Стоило переключиться и вернуться к другому: к причинам, сподвигшим Дёрна совершить тот роковой поступок.

Версии, от самых банальных до фантастических, приходили и рушились под гнетом отсутствия фактов или наличия аргументов. Пока не осталась одна. Последняя. Вполне может быть, что все это полный бред, но как проверить и у кого спросить? По крайней мере, на данное время у Клина сложилось четкое ощущение, что поводом послужили какие-то изменения в головном мозге Дёрна.